Кэт Адамс - Песнь сирены

— Не хочу сегодня на психотерапию.

Раздался знакомый скрип — будто чиркнули мелом по доске. Я чуточку приподняла подушку.

«Должна».

Буквы были выведены изящным почерком на инее, покрывшем зеркало над туалетным столиком. Ясно, призрак Вики в своем репертуаре. Теоретически «соседка по комнате» мне не полагалась, но что мог поделать персонал клиники? Речь-то шла об их бывшей пациентке. Я негромко зарычала и зажмурилась. А она права. Если я заупрямлюсь, ко мне применят суровые ограничительные меры, и за мной явится медсестра или сотрудник-маг. Эти ребята запросто обработают меня заклинанием послушания.

И тут я ощутила аромат цветов. Приоткрыв глаза, я обнаружила на одеяле желтую маргаритку и новую весточку от Вики.

«Пожалуйста».

Не сдержавшись, я рассмеялась. Вики, ты молодчина.

— Ладно, — заявила я, встала с кровати и поплелась к комоду. — Что можно выбрать из моего обширного гардероба?

Я выдвинула первый ящик, набитый серыми футболками с короткими и длинными рукавами. Ниже хранились трикотажные штаны такого же оттенка. А что же в третьем? Серое нижнее белье, естественно. Только бюстгальтеры сияли белизной. О-хо-хо… Каждый новичок Берчвудз сталкивался с этим: прошлое «стиралось» подчистую и начиналось эффективное лечение. По крайней мере, так гласила реклама. Серый цвет уравнивает между собой представителей различных классов общества. Против него не устоят ни деньги, ни слава, ни фамильный титул. Позже пациентам позволят учитывать свои предпочтения — под строгим контролем, разумеется. Я приняла душ, оделась и нанесла на открытые участки кожи огромное количество крема от загара. На бритую голову я нацепила бейсболку с логотипом клиники.

Окна были открыты нараспашку, и я вдохнула воздух, напоенный ароматом морской соли. Комнату наполнили крики вездесущих чаек, которые раздражали и клиентов, и персонал. Но я сроднилась с этими птицами. Именно они пробуждали во мне таланты, свойственные сиренам. Почему — не знаю, данное обстоятельство приводит меня в отчаяние. Думаю, пернатые тоже мало что понимают.

Затем я постаралась улучшить свое настроение. Удивительно, но у меня получилось. В Берчвудз очень красиво. Множество цветов, невысокие зеленые холмы, побережье Тихого океана… К чудесному виду добавлялись вездесущие охранники, замаскированные под экскурсоводов.

С безопасностью здесь полный порядок: магические барьеры защищают и посетителей, и пациентов. Я обвела взглядом территорию. Лечебный и административный корпуса, детско-юношеское отделение, главный жилой корпус. Хорошо, что я не охотник за автографами, поскольку именно в этот момент из здания вышла девочка, одна из самых раскрученных поп-звезд в мире. А внутри осталось еще немало юных знаменитостей. Сливки сливок приезжают сюда, когда им нужно выйти из запоя или подлечиться, и они не хотят, чтобы их засекли папарацци. Репортеры таблоидов тщетно пытаются проникнуть сквозь кордоны Берчвудз. Пока никому из журналюг успех не сопутствовал.

Опять скрипнуло стекло. Я обернулась и прочла на зеркале послание от Вики: «Поторопись. Сегодня вафли».

Я невольно улыбнулась. Как это похоже на Вики! Пребывая в «сумеречной зоне», она способна поддерживать разговор, но использует минимальные средства. Законченные фразы ей быстро надоедают, и для общения ей хватает двух-трех тщательно подобранных слов.

Я задумалась о том, как продвигается расследование убийства Вики. Алекс намекнула мне о том, что негоже совать нос не в свое дело. Пусть поработает полиция. А копы уже испытывали на себе немалое давление со стороны предков Вики.

Родителями покойной являлись Кассандра Медоуз и Джейсон Купер — богатейшая и влиятельнейшая голливудская пара. Джейсон был неплохим парнем, а Кассандра порой превращалась в ад на колесиках. Честно скажу, она — буйная стерва. И я испытала ее нрав на собственном опыте. Это женщина люто меня ненавидит.

Вики опять принялась за свое.

«Поторопись».

При жизни моя подруга обожала вафли — толстые, бельгийские, с добавленным в тесто солодом. Она намазывала на них сливочное масло и щедро поливала вермонтским кленовым сиропом. По количеству вафель, съеденных за один присест, она, пожалуй, могла поставить рекорд Гиннесса.

Я расхохоталась. А ко мне прыгнули тапочки. Конечно же, мышиного цвета.

— О’кей, Вик.

Я неохотно сунула в них ноги. Тапочки мне не нравились — без супинатора и широкие. Не люблю такую обувь, но в Берчвудз никому не позволялось носить туфли на шнуровке. Ясное дело — профилактика суицидов, но меня шлепанцы жутко раздражали.