Кристин Каст - Призванный

Я ахнула, когда небо над Танатос задрожало. Ночь разошлась, и я увидела знакомое дерево: сросшиеся цветущие боярышник и рябину. Ленточки, повязанные на ветвях, меняли цвет и длину, развеваясь на легком ветерке, пахнущем землей, мхом и весной.

— Древо желаний Богини, — прошептал Старк.

— Ты тоже его видишь? — так же шепотом отозвалась я.

— Ага, — кивнул он.

— И я, — сказала Афродита.

— И я, — добавил Дарий.

Все мои друзья зашептались и закивали, изумленно глядя, как из-за дерева выходит светловолосая улыбающаяся девушка. Она потрясающе выглядела в длинной юбке цвета голубого топаза. Подол юбки, как и вырез безрукавки того же цвета, был расшит стеклярусом, ракушками и белыми кожаными ремешками. В руках она держала цветок подсолнуха.

— Это Анастасия! — воскликнул Дэмьен.

— Такая молодая, — выпалила я, и тут же прикусила язык, чтобы не разрушить видение.

Но, казалось, Анастасия не видит нас. Ее внимание было приковано к появившемуся в ее поле зрения молодому человеку. Его длинные густые волосы были завязаны в хвост, а карие глаза блестели от непролитых слез.

— Это Дракон, — сказала Шони.

— Нет, — возразила Танатос. — Это Брайан, ее Брайан.

Юный Брайан Ланкфорд благоговейно коснулся лица Анастасии.

— Моя, — сказал он.

— Мой, — отозвалась она. — Я знала, что ты вновь обретешь себя.

— А, сделав так, я обрел тебя. — Улыбаясь, он заключил Анастасию в объятия, а когда их губы встретились, небо вновь засветилось, и дверь в Потусторонний мир закрылась.

Старк протянул мне свернутый платок, который достал из кармана джинсов. Я высморкалась.

— Рефаим тоже умрет?

Вопрос Стиви Рей вернул нас с небес на землю. Я повернулась и увидела, что она по-прежнему стоит на коленях рядом с Рефаимом. Я стояла достаточно близко, чтобы понять, что тот истекает кровью из-за рваной раны на голове. Он выглядел бледным и неподвижным — слишком неподвижным.

— Вы связаны со Смертью, — продолжила Стиви Рей. Вытирая слезы из глаз тыльной стороной ладони, она вперила взгляд в Танатос: — Так скажите мне правду. Рефаим умрет?

Раздался громкий шелест, и с небес спустился Калона. Старк и Дарий сразу же обнажили оружие и встали между Бессмертным и своими Жрицами. Но Калона даже не посмотрел на нас. Он поспешил к Рефаиму.

— Ты опоздал! — закричала на него Стиви Рей. — Я звала тебя, но ты пришел слишком поздно!

Калона оторвал взгляд от сына и посмотрел на Стиви Рей.

— Я сорвался с места, едва услышав твой зов. — И тут он окончательно ошеломил меня, встав на колени рядом со Стиви Рей. Калона дотронулся до лица сына. — Он еще жив.

— Ненадолго, — тихо сказала Танатос. — Воспользуйтесь этим временем, чтобы попрощаться с ним. Смерть уже наложила на него свою печать.

Взгляд янтарных глаз Калоны пронзил Верховную жрицу. Сила его голоса была соизмерима с горем Бессмертного.

— Он не может принадлежать Смерти! Он мой сын, а я бессмертен. Рефаим не может умереть!

— Разве ты не отказался от него, сказав, что он больше тебе не сын?

Боль, отразившаяся на лице Калоны, раздирала мне душу. Я видела, что он пытается что-то сказать, но не может вымолвить ни слова.

Стиви Рей коснулась руки Бессмертного. Он перевел взгляд на нее.

— Мы все иногда говорим то, что на самом деле не имеем в виду, особенно когда злимся. Если ты сказал это в запале, то почему бы просто не извиниться? — Она посмотрела на сына Калоны. — Скажи Рефаиму. Возможно, он услышит тебя. — Стиви Рей отступила назад, оставив Калону стоять на коленях рядом с сыном.

Калона наклонился вперед и прижал его к себе, положив голову Рефаима себе на колени. Казалось, Бессмертный смотрел на сына целую вечность, а затем, хриплым от волнения голосом, произнес:

— Рефаим, прости меня. Ты мой сын и всегда им будешь. Прости мне мой гнев и глупость. — А затем падший Воин Никс закрыл глаза, склонил голову и добавил: — Прошу тебя, Богиня. Не заставляй его расплачиваться за мои ошибки!

Одинокая слеза скатилась по щеке Калоны и упала на лоб Рефаима прямо в раскрытую окровавленную рану.

Возникла вспышка, настолько яркая, что на миг я ослепла. Проморгавшись, я увидела, что Рефаим задышал и открыл глаза. Жуткая рана на его голове исчезла. Он выглядел слегка озадаченным. Калона неловко подвинулся, чтобы позволить сыну сесть, и тот без труда поднялся с земли.

С осторожной улыбкой Рефаим сказал:

— Привет, отец. Когда ты прибыл?

Стиви Рей крепко обняла Рефаима, но с суровым выражением лица, обращаясь к Калоне, заметила: