Елена Бергман - Мир львинов

— Что? — не понял Миха.

— Наконечник не зазубренный. — пояснил Мрах. — Можно будет вытащить.

Рыжеволосый кивнул и потянул стрелу из раны.

Варму застонал.

— Не так. — отстранила его Хеля. Ухватившись за древко пониже оперения, львия резким, уверенным движением выдернула стрелу из раны. Варах вскрикнул и забился в приступе кашля — на его губах показалась кровь.

— Держите его! — прикрикнула Хеля на растерявшихся было мужчин. — Мне перевязать надо!

В воздухе засвистело, и целый рой стрел посыпался на плоты.

— Ложись! — крикнула Хеля, пригибаясь. Миха охнул и дернулся: что-то пребольно двинуло его в бок.

— Вон они! — словно сквозь туман донесся до него голос Эриха. — Вон там Куда гребешь, идиот?! К другому берегу правь!

— Меня подстрелили… — удивленно подумал рыжеволосый, заваливаясь на бок, и его поглотила тьма.

— Гребите! — не своим голосом кричал Эрих. — Перестреляют всех!

Стоявший у руля львин рухнул навзничь — из его шеи торчала стрела.

Отбросив клюку, хромой перехватил весло.

— За весла! — снова выкрикнул он, пригибаясь.

Его услышали. Впавшие было в панику гребцы один за другим поднимались…

— Быстрее! — орал Эрих, срывая голос. — Быстрее!

Плот неуверенно дрогнул и, наконец, поплыл к противоположному берегу.

— Вместе! — командовал хромой. — Раз! Раз!

Очередной рой стрел мелькнул в воздухе.

— Быстрей! — крикнул Эрих и пошатнулся — из его плеча торчала, подрагивая, стрела.

Гребцы окончательно опомнились. Под дружными ударами весел плот заскользил по воде все быстрее и быстрее…

— Гребите… — выдохнул хромой, из последних сил удерживая руль. Из раны на его плече фонтаном била кровь.

Следующий залп врага прошел впустую. Через несколько мгновений плот мягко ткнулся в песок. Теперь путешественников и неизвестных стрелков разделяла широкая водная гладь реки.

— Догребли. — прошептал Эрих, оседая на деревянный настил — он был близок к обмороку. Усилием воли разгоняя дурноту, юноша, шипя от боли

,выдернул из раны стрелу и, почти теряя сознание, перетянул плечо обрывками собственной рубашки.

— Бывало и хуже. — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. Перед глазами плясали темные мушки, в ушах звенело.

— Я тебе сейчас отрублюсь! — пригрозил сам себе Эрих, и затих, отдыхая. Мушки потихоньку рассеялись, голова прояснилась, но тело охватила ватная, почти непреодолимая слабость.

— Вставай… — прошептал Эрих. — Вставай, вождь!

И встал. Вокруг все поплыло, и юноша, чтобы не упасть вынужден был ухватиться за поддерживающий навес столбик.

— Давай, вождь… — шептал Эрих. — Ты можешь!

Дурнота немного отпустила, и хромой, наконец, сумел осмотреться. Буквально у его ног распростерся мертвый львин с торчащей из шеи стрелой, чуть дальше — Мирих. Над подростком суетилась Во. Хеля и Ирис перевязывали Варму. Рядом с варахом, раскинув руки, лежал Нор — стрела ударила его в висок, убив на месте. Возле неподвижного львина сидела Руша, обхватив колени руками; по ее щекам бежали слезы.

Эрих увидел Намара и Вилю — дети хлопотали на берегу, пытаясь разжечь огонь. На самом краю плота стонал Миха.

Шатаясь, Эрих поковылял к рыжеволосому — тот был ближе всех. Миха приветствовал его взмахом руки.

— Мраха видел? — с тревогой спросил Эрих.

Миха дижением головы показал направо и отвернулся, изменившись в лице.

Мрах, живой и невредимый, сидел в самом углу плота, и невидящими глазами смотрел на неподвижно лежащую Рашаню. Девушка, без сомнения, была мертва — летучая смерть вошла ей прямо в сердце. Постанывая от боли, хромой на четвереньках подполз к другу и обнял его. Мрах дрожал.

— Они хотели пожениться этой зимой. — едва слышно проговорил львин, продолжая глядеть на сестру. — Теперь не поженятся… — и беззвучно заплакал.

Эрих только крепче прижал друга к себе — он не умел оживлять мертвых…

Нора и Рашаню похоронили в общей могиле под огромным дубом. Мрах сам выкопал для них яму. Молодой львин больше не плакал, но был подавлен и все время молчал.

Когда тела его сестры и друга опустили вниз, Мрах ненадолго оживился.

— Пусть Нор лежит, обнимая Рашаню. — попросил львин. — Будто они спят… Да-да, вот так…

Его просьбу выполнили. Эрих едва сдерживал слезы, глядя на закрывшегося в скорби Мраха- в глазах львина плескалась невысказанная боль. Могилу засыпали землей, и похороны закончились. Пошатнувшись, Мрах опустился рядом со свежим холмиком и застыл, прислонившись спиной к стволу: ему было плохо.