Татьяна Зингер - Нечего бояться

-- Что вы сделали? -- я чуть подалась вперед, но получила неодобрительный взгляд.

-- Не задавайте вопросов, ответы на которые не сможете получить. Мне любопытна молодость, но претит глупость.

Я благоразумно замолчала.

-- Мое имя на слуху у тех, кто правит Единством и кто прекрасно помнит врагов. А я, к сожалению, их имена запамятовал, но наизусть выучил другое: не высовываться. Мы живем в гармонии: они считают меня мертвым, а я... стараюсь оправдать их догадки. Так вам нужна формула?

Как-то неправильно забирать чужое. Или оно и моё тоже? Я подсказала идею, провалялась незнамо сколько в этой промерзлой комнатке и чудом не подхватила воспаление легких. С другой стороны, когда подопытные причислялись к создателям? А идея... Лекарь мог её вывести и из воздуха, без моей помощи. Я не заслужила чести...

Лекарь повторил вопрос.

-- Если вы готовы отдать её, -- решилась я.

-- Заберете, как оклемаетесь. Формула предельно ясна, любой маломальский ученый расшифрует её. Вам останется переслать сообщение уполномоченному, и, если позволят, раздать вакцины горожанам - делайте всё необходимое и предписанное вам инструкциями. А я побуду сторонним наблюдателем.

Я хотела уточнить, кто именно должен позволить, но вовремя прикусила язык. Один из тех вопросов, на которые Лекарь не собирался отвечать -- иначе бы объяснил с самого начала.

-- А вы давно выходили отсюда? -- вдруг сорвалось с губ. Какая же глупость! Но Лекарь мечтательно прикрыл веки:

-- Не упомню, когда оное случалось в последний раз. Но заверяю: город -- не то место, где я бы прогулялся. А вот какой-нибудь тенистый лес... Вам доводилось наблюдать, как струится водопад?

-- В фильмах.

-- Если доведется вживую -- вы непременно вспомните меня. Это истинное наслаждение. А теперь извините, мне надо дописать кое-какие выводы. Отдыхайте.

И я поспешила исполнить указание.

Из зеркала на меня глядел скелет, обтянутый желто-белой кожей. Глаза впали, волосы торчали короткими неровными прядями, оголяя уши. Черты заострились, губы посинели. Я дотронулась до щеки пальцами в последней надежде, что отражение врет. Серые ногти и прожилки вен уверили: оно показывает чистую правду.

С начала лечения минул месяц. Сегодня Лекарь разрешил вернуться домой.

-- Ваше появление произведет невероятный эффект, сродни атомному взрыву, -- заявил он. -- И надеюсь, вы справитесь с ним, обойдясь наименьшими потерями. Советую скорее разобраться с делами и личными вопросами. По прибытию, сообщите всем, кого встретите, о лекарстве. Не медлите. Это станет гарантией того, что вы выживете в стычке с правительством. А я сомневаюсь, придется ли ему по вкусу наше с вами достижение.

Если бы во мне остался страх, я бы, наверное, испугалась. А так только кивнула и попросила одежду. Внутри перегорела какая-то лампочка, отвечающая за всё: за испуг, за любопытство, за здравомыслие.

Рубашка висела, штаны сваливались. Я почти возмутилась, зачем принесли чужие вещи, но нашла наспех прилепленные заплатки с торчащими нитками. Неужели это принадлежит мне?!

Перед самым уходом в дверь постучался -- невиданно, постучался! -- Артур.

-- Котеночек нас покидает?

Я улыбнулась кончиками губ.

-- Будете скучать?

-- Вероятно, -- Артур дернул щекой. -- Я вообще-то сентиментальный, но предпочитаю умалчивать о слабостях. Но тебе, котеночек, можно, ты своя. Возьми на память об Освобождении.

И вручил мне толстый, грубо сшитый браслет из алой атласной ленты. Я просунула в него ладонь, повертела на запястье.

-- Я сегодня добрый, поэтому подарки не закончились. На, отдай лично дружку, а то когда лекарство дойдет до общественных масс? Еле вытребовал у Лекаря, но, думаю, тебе оно пригодится.

В ладонь мне легло одноразовое шприц-устройство.

-- Спасибо вам...

Я, не веря собственному счастью, бездумно сунула самую важную вещь на свете в карман рубашки. Туда раньше, в прошлой жизни, складывала любые мелкие предметы, подвернувшиеся под руку.

-- Ну, что? -- Артур глянул, как я придерживаю пояс брюк. -- Идем, провожу.

Он вывел меня недалеко от дома, привычно встрепал несуществующую челку.

-- Я бы попросил тебя об осторожности, но не стану. Просто держись, котеночек.

Вместо долгих прощаний я отвернулась.

Под сапогами чавкало, снег смешался с грязью и бесконечными лужами. Всё в Коссе не по-человечески: осенью заморозки, зимой -- ливни.

Я не встретила никого, пока пробиралась в лабораторию. И здорово, иначе начнутся возгласы, расспросы. В лучшем случае...