Татьяна Зингер - Нечего бояться

-- Что там?.. -- я почувствовала, как начинаю задыхаться.

-- Он выжил, -- Ник заправил прядь волос мне за ухо. -- Мы пришли, а твой гость как раз очухался и не соображал, где находится. По голове, конечно, отменно получил, рана нешуточная, но не умер. Ребята перемотали черепушку и лично довели его до дома. А заодно объяснили, что не стоит угрожать доктору. Ты нафантазировала лишнего.

-- Но... я слышала хруст...

Ник тяжело вздохнул.

-- Угу, и сразу решила, что мужик мертвый. Показалось, бывает.

Но сомнения прочно вгрызлись в затылок. Чего стоит обмануть, чтобы успокоилась и перестала себя винить? На месте Ника я поступила бы так же. Пасмурно осмотрела его в поисках хоть малейшей зацепки, и везение снизошло до меня. На левом манжете куртки отыскался бурый след.

-- А это?!

-- Кровь, по-твоему, кто с пола отмывал? -- Ник потер пальцем пятно и съехидничал: -- Не "мертвеца" ж заставлять прибираться за собой. Вы-то чем занимались?

-- Обсуждали...

-- Да ничем, -- затараторил Марк, ущипнув меня за бок. -- Я её разговорить пытался. Хмурая такая, слов нет. Как ты с ней общаешься?

-- Так и общаюсь, -- Ник подмигнул. -- Ларка, нам пора возвращаться. И так час смены потеряли. Представляю, как вымотались парни, которые нас замещали... Тебя проводить?

Марк добавил:

-- Это, я к тебе заскочу как-нибудь, не против? Поболтаем о жизни.

Фраза прозвучала так многозначительно, что ничего удивительно в последующем взгляде Ника не было: он глянул на нас с явным подозрением. А я не понимала, почему нельзя признаться ему; чем Ник плох? К нему одному доверия больше, чем ко всему Коссу. Но Марк округлял глаза и всем видом показывал, что лучше соглашаться.

-- Договорились, - кивнула, натягивая брюки. - А дойду сама, не переживайте.

Ник пытался спорить, но я убедила его, что раз добежала сюда, то сумею и обратно. Ночь не настолько страшна и опасна, как кажется; в ней мало желающих вреда. Зло ведь тоже когда-то спит.

Теория Марка смущала. Но я так и не сумела ухватиться за ниточку сомнения и понять, что именно в ней было необоснованным. Я обсасывала идею, крутила её под разными углами. Получается, нас травил Единство? Он уверял, что соболезнует городам, искал добровольцев, а после засылал болезнь? Бил в живот и тут же гладил по голове. Зачем?!

Я спешила домой под танец снежинок, не до конца веря сказанному. Как узнать, не обманывает ли друг? Как связать его историю со стеклянными глазами того чужака? Или мне показалось от страха? А натекает ли лужа крови после обычного падения? Слишком много случайностей. Но верить хотелось до одури. Смыть алое из памяти и не считать себя убийцей...

Снег бил в лицо, застилал обзор. Дорога покрылась белым покрывалом, пушистым и толстым. К стене здания, освещаемого блеклым светом одинокого фонаря, привалился мужчина. Может, заснул? Подбежала к нему, но поздно -- в распахнутых глазах застыла безмятежность. Губы сложились в полуулыбке, и лишь кислый запах гнили, который сливался со свежестью мороза, кричал, что мор давным-давно забрал очередную жизнь. Я опустила мертвецу веки и спокойно пошла дальше - привыкла.

Квартира встретила тишиной. Первым делом я уселась на коленки и обшарила пол, осмотрела угол стола. Ник постарался: от падения ночного гостя не осталось и следа. Комната была прибрана, стул поставлен обратно к столу, дверь в ванную прикрыта, консервный нож вымыт и убран. Словно мне почудилось, и все случившееся -- нехороший сон.

Сон... Он стал бы спасением. Я, не раздеваясь, легла в постель и погрузилась в такую черную тьму, что ночь позавидовала бы её окрасу.

Следующим утром я проснулась в дурном состоянии. Беготня по зимним улицам полуголой дала результат -- от головокружения я не смогла встать с постели. Предприняла три попытки, ухватывалась за изголовье кушетки, но падала мешком обратно. Выступили злые слезы, я скрипнула зубами от досады.

Боль скребла горло, в голове гудели монорельсы. После двадцати минут недвижного лежания я все-таки добрела по стеночке до ванной и даже успела сполоснуть лицо, но потом по макушке точно огрели палкой -- в глазах помутилось, и я упала на пол, ударившись затылком о раковину.

На собственной шкуре поняла, каков грипп при моровом заражении. Он выжигал дотла, с каждым кашлем, казалось, отрывались куски легких и застревали у самого горла. Лоб и щеки пылали, точно я засунула голову в костер.

Меня нашел Ник. Вначале он заковыристо выругался. Следом донес до кровати и, укутав по нос в одеяло, спросил с испугом: