Геннадий Прашкевич: Генератор времени

— Подделка, наверное, — покачал головой лейтенант.

— Ещё скажи, что и дракон поддельный.

— Ну, насчёт дракона не знаю. — Смирнов отвечал коротко и точно, как учили когда-то в Спецшколе, но в голове так и вертелись (совершенно не к месту) слова из доноса: «Я, как полностью преданный нашему развитому обществу человек». Боясь выдать себя, коротко пояснил: — Ну, этот. Который на монете. Может, это мифологическая личность. Какой-нибудь. Атлантиды король.

— На Обском-то море?

«Самым бесстыдным образом проявляя халатность».

Как там дальше было? «Не только кофе… Но и потакали друг другу…»

Потакать-то потакали. Но ведь, кроме своих ускорителей, защищали излучениями хлеб от вредителей — на полях, конечно. Искали новые способы воздействия на раковые клетки. Обеззараживали сточные воды. И никто им этого не поручал, сами брались. Смирнов прямо так и видел этих миленьких научных сотрудниц по фамилии Хомячки — Леру и Люсю.

«Привожу только вопиющие факты…»

Неспроста это. Потому и сказал вслух:

— Ну и что? Ну и на Обском. У меня всё равно отпуск.

— Куда собрался? — уточнил генерал.

— Куда отпускных хватит.

— А куда хватит?

— На море.

Уклончиво сказал. На море.

Не на Эгейское там, и не на Южно-Китайское.

И даже не на какое-нибудь Карибское, а просто — на море.

И генерал Седов понял. На Обском море, сказал, сейчас ветерок. Слепней, комаров, мошку, всякую нечисть вмиг сдувает. А под старым Бердском, старики говорят, люди, правда, часто прятали золото. Банкам, наверное, не верили. А ещё, негромко добавил генерал, где-то в том районе располагался секретный полигон академика Будкера. Гоняли там какие-то сложные физические приборы до умопомрачения света. Нет, нет, это такая фигура речи, успокоил Смирнова генерал. («Хочу привлечь внимание к безответственному поведению некоторых высокопоставленных чинов нашего научно-исследовательского института».) Известно, что академик Будкер занимался разными научными вопросами, в том числе вопросами времени. Конечно, не в том смысле, чтобы экономить на плановых работах, — а искал фундаментальные принципы. Вот, к сожалению, не успел довести работу до конца, умер. Так бывает. А потом началась перестройка. Сам знаешь. Кому-то в голову пришло, что вопросы времени, наверное, быстро не окупаются. Реформы пошли, и всё такое.

Закончил генерал несколько даже риторически:

— Это хорошо, Смирнов, что ты едешь на Хреновый остров.

Было видно, что генерал от души радуется выбору своего сотрудника: не на Карибы едет, не на Мартинику, не на чужие Бермуды — наш старый Бердск решил навестить!

Покивал доброжелательно: «Может, с девой речной увидишься».

«А надо?»

С Цезием Смирнов познакомился на стоянке плавсредств (Шлюзы).

Джентльмен под сто сорок килограммов весом, ростом метр девяносто пять и вдобавок с огненной рыжей бородой. При нём находился сухонький мужичок, ничем особенно не приметный, правда, и у него росла бородёнка, тоже неприметная. Подсел Цезий к Смирнову в буфете. Держался просто: «Привет! Я из рода шаманов. Тонко мир чувствую». И кивнул в сторону неприметного: «Федосеич».

Оказалось, он тут на стоянке плавсредств искал удобный катер для переброски на остров Хреновый сотрудников и сотрудниц одного мощного строительного предприятия. Корпоратив, весёлые посиделки, всё такое. «Так что, не спрашивай, что Родина может сделать для тебя. Лучше спроси, что ты сам можешь сделать для Родины?»

Через полчаса Цезий проникся к Смирнову самыми дружескими чувствами и (после очередных ста граммов) вызвался лично показать ему остров, который все почему-то называли Хреновый. Всё равно ему хотелось проверить нанимаемую посудину. С этим согласился и совладелец посудины, по совместительству капитан и боцман — тот самый сухонький неприметный с бородёнкой Федосеич. Всё интересовало пытливый ум Федосеича: приглубые и поверхностные течения, изрезанность местных берегов, степень посещаемости указанных берегов, флора и фауна, слухи и сплетни, особенно про дев речных. «Я слышал, их хватаешь, а толку никакого. Их лапаешь, а рука как сквозь туман проходит…»

Смирнов прислушивался.

Чего ж не побывать на острове?

Осмотрится, прикинет, что к чему, и через пару дней вернётся на остров уже один — с палаткой, с ситом, с сапёрной лопатой, с фонариком. Он, конечно, не знал, как надо правильно искать старинные золотые монеты, особенно украшенные его собственным профилем, но был уверен, что сообразит. Непременно сообразит.