Майкл Муркок - Завтрак на руинах

Как создатель «Практической политики» (real politik), Бисмарк откровенно презирал не только говорунов, способных, по его мнению, «заболтать» любые факты, но и слова вообще, заявляя, что болтать о свершенном — удел глупцов. Впрочем, при этом он цинично добавлял, что слова приносят определенную пользу, чтобы «затыкать на время принципиальные дыры в политических конструкциях».

Будучи исключительно авторитарной личностью, Бисмарк совершенно не выносил малейших возражений или какой бы то ни было критики. Мне часто приходилось видеть его в рейхстаге — тогда рейхстаг помещался в очень скромном здании — в то время, когда железный канцлер подвергался нападкам, особенно со стороны социалиста Либкнехта. Бисмарк даже не пытался скрыть свой гнев, имея обыкновение с размаху хватать по столу тяжеленным пресс-папье с металлическим резаком сбоку, производившим страшный лязг. Лицо Бисмарка в эти минуты багровело от гнева.

Сам Бисмарк был отличным оратором, говорил очень ясно и всегда с напором. Он обладал счастливым талантом рождать на ходу афоризмы.

В номере был большой цветной телевизор.

Нигериец подходит к нему. Его пенис все еще слегка топорщится.

— Тебе хочется еще?

Карлу восемь лет. Идет 1883 год. Город Брунсвик. У Карла очень респектабельные родители. Они добры, но строги. Это очень удобно.

Карл качает головой.

— Ну ладно, тогда ты не будешь возражать, если я посмотрю новости?

Карлу восемь лет. Идет 1948 год. Мужчина в пижаме в комнате матери.

Идет 1883 год…

Карлу восемь лет. Его матери тридцать пять. Отцу Карла сорок. Они живут в большом современном доме в лучшем районе Брунсвика. У отца бизнес в центре города. Торговля хорошо идет по всей Германии, и особенно хорошо — в Брунсвике. Глогауэры принадлежат к высшему обществу города. Фрау Глогауэр входит в кофейный кружок, который собирается раз в неделю по очереди в доме одного из участников. На этой неделе дамы собрались у фрау Глогауэр. Карлу, конечно же, запрещено появляться в большой гостиной в это время. Няня Карла присматривает за ним, пока он играет в саду. Теплый летний день. Через распахнутые французские окна Карлу видны мать и ее приятельницы. Как изящно, отставив мизинец, они держат тонкие фарфоровые чашечки! При разговоре наклоняют головы друг к другу. Они не устали, а вот Карл устал.

Он качается взад-вперед на качелях. Вверх и вниз, назад и вперед, вверх и вниз, и назад. На нем парадный вельветовый костюмчик. Карлу в нем жарко и неудобно. Но Карла всегда одевают в этот костюмчик, когда наступает очередь его матери устраивать у себя каффе-гезелльшафт [1] Кофейное общество — нем. , хотя Карлу запрещено находиться в гостиной. Обычно его зовут подойти поздороваться перед самым уходом маминых приятельниц. Вот и в этот раз Карл ждет, когда его позовут. Мамины приятельницы будут задавать ему те же самые вопросы, которые задают каждый раз, а затем будут наперебой расхваливать, говорить матери, как хорошо выглядит ее сын, какой он большой, какой здоровый. Потом Карлу дадут какую-нибудь безделушку. Карл всегда думает об этой безделушке, когда мамины подруги собираются на каффе-гезелльшафт.

— Карл! Надень шляпу! — говорит ему мисс Хеншоу.

Мисс Хеншоу англичанка. На свое несчастье она умудрилась выучить немецкий язык в деревне. В той деревне все говорили на нижненемецком. В результате мисс Хеншоу изъясняется, как деревенщина. Родители Карла и их друзья говорят на более сложном верхненемецком. Нижненемецкий звучит почти как английский. Карл не понимает, зачем мисс Хеншоу понесло учить именно нижненемецкий.

— Шляпу, Карл, надень шляпу! Тебе напечет голову.

В нелепой полосатой блузке, глупейшей серой юбке и белой полотняной панамке мисс Хеншоу выглядит просто ужасно. Какой старой и оборванной нескладехой выглядит она по сравнению с муттер. В своем корсете с декольте, со своими шелковыми лентами, пуговицами, ожерельями и кружевами муттер плывет с величием шестимачтового клипера. Мисс Хеншоу, при всей ее претенциозности, — всего лишь служанка. Это сразу становится видно, стоит лишь сравнить ее с матерью.

Дрожащей рукой мисс Хеншоу протягивает Карлу маленькую соломенную шляпу. Карл не обращает на мисс Хеншоу внимания, продолжая раскачиваться.

— Карл, вы получите солнечный удар. Ваша мать очень рассердится на меня за это.