Франсуа Делоне - Нельзя оставаться людьми

Над дизайном бункера также поработало время. Обстановка такая же как наверху, всюду гнилая дрянь, песок и плесень. В центре просторной комнаты стоит саркофаг с мутным стеклом. К стенам прижимаются шкафы с темными экранами и клавиатурами. От шкафов к саркофагу тянутся по полу трубки, шланги и кабеля. Тоже всё драное. В углу притулился стол.

— Очевидно, это рабочее место дона Лураса, — прокомментировал Ильдар, разглядывая оборудование на столе. Гаечные ключи лежат аккуратным рядочком. Какие-то механические ручные приспособы, дрели, напильники, плоскогубцы — все ровненько выстроено, готовое к работе. Даже масляный фонарь, грубостью исполнения кричащий, что он здесь чужой, что он из другой эпохи, и тот гармонично вписан в общий порядок.

— Моё, — сказал Лурас со вздохом.

— Ну-с, приступим.

Перед зрителями рядом с первым экраном в воздухе развернулся еще один экран, будто повисла черная простыня. На первом экране зрители видят саркофаг, гроб мутного хрусталя. Второй экран пока непроницаемо черный. К саркофагу подскочил муравей и замер. На черном экране снизу вверх поплыли строчки, какие-то параметры. Диппель довольно хрюкнул.

— Удобно у вас всё устроено, — сказал он.

— Визуализирую специально для вас, господа.

Мутный хрусталь саркофага мигнул и стал прозрачным. Под стеклом зрители увидели лежащего на спине сморщенного и высушенного человека в темных трупных пятнах.

— Вот и он, — сказал Лурас, — Даута.

— Даута?! Чудное имя, — отозвался Диппель.

— Это фамилия, — ответил Лурас. — У тебя, кстати, не лучше.

— Время в анабиозе, одна тысяча сто восемь лет, — произнес Ильдар. — Удивительно сохранился, учитывая оборудование. Неплохо, Лурас. Это Вы правильно решили, что нужно поддерживать низкую температуру.

— Я старался.

— А почему Вы его не разбудили раньше, по стандартной процедуре?

— Были причины…

На втором экране строчки сменились картинками, представляющими интерес для патологоанатомов и хирургов. Какие-то разрезы, внутренние органы, пораженные позеленевшие участки кожи, открытые гнойные раны, пролежни, абсцессы и пузыри в мышцах. У нормального человека такие картины вызывают рвотный спазм, но несты привычны, а Диппель так вообще пришел в восторг. Некоторые кадры просил разглядеть поближе и подольше. Тогда Ильдар создал прямо перед Диппелем отдельную трехмерную голограмму, которой можно было управлять жестами: крутить, разделять, разрезать и снова объединять виртуальные внутренности лежащего в анабиозе Дауты.

— Лурас, я это исправить не смог бы. Все органы деградировали и поражены плесенью. Ты посмотри на мышцы, это кошмар. Кожа, кости… Нет. Если его вывести из анабиоза, он тут же умрет. Сомневаюсь, что Ильдар Тэхумыч справится.

— Попробую. Тело восстановлению подлежит. Пока непонятно сохранилась ли нервная система, — сказал Ильдар. — Надо просканировать сознание, тогда только станет ясно.

Ильдаровский муравей сдвинул крышку саркофага и осторожно ухватился лапами за голову живой мумии. Все затаили дыхание. Ильдар начал сканировать сознание Дауты.

Вовка Даута занелюбил компьютерные игры. Раньше играл взахлеб, с утра до поздней ночи. Уроки не выучены, двойки постоянно, а он знай себе, монстров крушит, колдует, меч прокачивает. Не то, что школу, даже тренировки прогуливал. Мама ругалась, отец строжился, обещал от компа отлучить. Но как можно остановиться? Покушать некогда! Там же боевые товарищи гибнут, пропадают без него! А потом внезапно нагрянула реальность. В школе — конец года и вопрос об оставлении на второй год. Это значит, сесть за одну парту с мелюзгой?! А бывшие одноклассники? Будут на переменах стороной обходить, насмехаться? Ну нет, так нельзя. Осталась неделя, есть еще шанс. Вовка задвинул игры подальше и вытянул учебу, хоть и на тройки. С тех пор Вовка изменился, стал на виртуальность смотреть недобро.

На каникулы отправили в деревню, к деду с бабой. Вовка даже радовался, что от компа отрывается, а то ломало, тянуло в игры.

Среди деревенских пацанов Вовка числился умным. Потому что городской. Принято так в деревне. Да и восьмиклассник — это уже почти мужик.

Искупаются, лежат на траве и слушают Вовку. А тот, озабоченно хмуря белые от солнца брови, рассказывает.

— За генетикой будущее. Потому что можно собрать геном, какой нравится, — он показывал руками в воздухе, как собирать геном. Получалось, будто колбасу лепить. — Засунуть его в бактерию! И она, как миленькая, начнет производить что хочешь!