Франсуа Делоне - Нельзя оставаться людьми

Мы «говорим», «смотрим в глаза», «нежно обнимаем», хотя нет у нас ни рта, ни глаз, ни рук. Тела устроены по-другому. И живем мы в вакууме, где звук не летает, и расстояния между нами другие. Но мы используем привычные Вам слова, будто имеем и глаза, и лицо, и всё остальное, как Вы. Ведь так понятнее.

Когда мы родились, я поселилась на Венере, а мой друг на Меркурии. Поэтому меня зовут Вена, а он Мерк.

— Эй, Мерк!

— Ой! Что случилось?

— Я тут про тебя рассказываю!

— Кому?

— Всем!

— Хе-хе, ну давай. Только ты хорошо рассказывай!

— Конечно!

Да. Когда мы родились, то имена выбирали несерьезно. «Какая разница, — думали мы. — Не это главное. Имя легко поменять». Потом родился Аст. Он живет на поясе астероидов, сразу за Марсом. Если на астероидах, значит Аст. С именами всё просто. И отношения у нас простые. Мы не мыслим жизни друг без друга. В прямом смысле — не мыслим. Не так давно, мы трое были одним целым. Это целое называло себя Тэхум. В имени, которое некому произнести, смысла немного. Имя нужно, когда кто-то есть рядом. Чтоб различать. А если ты с рождения единственный в своем роде и кроме одиночества ничего не видел, то зачем тебе имя. Но всё равно как-то приятнее.

Освоившись в Солнечной системе, Тэхуму стало совершенно ясно, что если питаешься светом звезды, то за поясом астероидов делать нечего. Там мало света и потому голодно. А если ты, как Черное Облако, состоишь из множества крупинок, из разумных материальных тел, то твои крупинки постоянно сносят планеты. Подойдет планета, поманит гравитацией, крупинки потянутся. Летают потом как попало, на Солнце даже упасть могут. Нельзя крупинкам на Солнце падать. Каждая драгоценна, каждая разумна. Разум надо беречь. В общем, возни с траекториями много, если ты облако.

— Вена, погляди, — говорит Мерк.

— Что?

— Бабочек сейчас протуберанец пожжет.

Случается, происходит что-нибудь невероятное. Вероятность близка к нулю, а возможность большая. Это как кирпич на голову. Никому не падает, а кому-то возьмет и упадет. Так ему на роду написано. Вот и этот маловероятный, но очень возможный протуберанец Мерк уже чувствует. Он вычислил, что протуберанец появится, когда бабочки развернут крылья. Узнал, когда появится, но непонятно где именно. Бывает такое, мы еще не боги. Но мы работаем над этим: пробуем узнать, где упадем, чтоб соломки подстелить. Не только вероятность событий, а еще и возможные варианты конкретного будущего рассчитывать учимся. Вроде как пытаемся читать книгу судеб, кому на роду что написано. Вот как с бабочками.

Бабочек вокруг Солнца у нас летает порядочно. Недавно новую семью на низкие орбиты запустили. Такие красавицы. Я им защиту новую придумала, чтоб жар терпеть.

К бабочкам я подключилась как раз вовремя, они только успели расправить крылья. Кожа у всей семьи пошла мурашками. Загудел солнечный ветер, гравитация потянула холодком под ложечкой. Ярое варево впереди надулось пузырем и плюнуло огненной кашей, обнажая звездную глотку. Из бурой глубины поднимается полупрозрачный столб косматой плазмы. У тех, кто влетел в протуберанец, крылья печет. Края охрупли, облетают мертвыми песчинками. Скорее сворачивать их, укрывать под панцирь. Дрожат от ожога, маленькие. Конечно, больно. Но, смотрите, каких ботов делать научились! В протуберанце не варятся. А крылья, это мелочи, это лечится. Всё. Отработали, родные, поднимайтесь к лекарям.

Лекарями мы называем грузовых ботов, нагруженных материалами. Лекарь — условное название. Каждый бот себя сам лечит, регенерирует. Для лечения только материал нужен и энергия. Материал у лекаря, а энергию, если не хватает обычного Солнца, то Мерк досылает. Для этого и бабочки, чтоб Солнечную энергию направлять. Чем бабочка ближе к Солнцу, тем больше света захватывают крылья.

— Ой, Мерк, смотри, какие молодцы. Плазму держат!

— Угу. У тебя еще есть?

— Нет, не выросли пока.

— Ладно, потерпим. Рассказывай дальше.

Так вот. Тэхум, когда равномерно распылился по Солнечной системе, ощутил, насколько стал неповоротливый, какими тягучими вязкими потоками потекли мысли. Нехорошо. Негоже так. Вот он и сжался в три милых компактных облачка недалеко от Солнца. Так появились мы.

Два облачка на орбитах планет стали колечками, как у Сатурна. Теперь эти колечки, это я и Мерк. Да, я имею форму колец. Я — это кольца Венеры. Забавно, правда? А Мерк летает кольцами вокруг Меркурия.