Эльдар Сафин - Ктулху Питерский

Котенок затих, а Мишка вдруг сказал:

— Да, и еще игрушки.

И тут же на ветках-щупальцах, неожиданно позеленевших, образовались разные фигурки. Черные и синие непрозрачные шарики, морские звезды, морские коньки, раскрытые раковины с жемчужинами. А пара веток-щупалец, направленных к Вовке, потихоньку поднялись вверх.

Намеков Вовка не понимал принципиально. Бабушка ему однажды сказала, что мужчины их не понимают. И теперь, если он не хотел, то мог очень долго не понимать, даже когда это уже и не намек был.

Но здесь не прокатило: ноги шагнули вперед сами. Вовка сделал вид, что сообразил, чего от него хотят, и дальше прошел сам, в конце положив Сэма прямо под щупальцевую елку.

При этом он пожелал котенку, чтобы тот был, как его знаменитый тезка, по-настоящему непотопляемым. Потому что имя зверенышу дал Вовка, и дал он его не просто так, а в честь другого кота, про которого читал в книжке.

Котенок, к удивлению Вовки, спокойно уселся и принялся вылизывать лапы. Одно из елочных щупалец осторожно его погладило — против шерсти, — на что Сэм зашипел, а другое сразу после этого погладило по шерсти, что Сэм благосклонно проигнорировал.

А потом от стены отделился еще один клубок, упал на пол, и из него сформировался гигантский, выше двух метров, человек. Ну то есть, Вовка вначале подумал, что человек. Потому что вместо ног у него было штук пятнадцать щупалец, да и сам он состоял из них, но потом они как-то слегка пригладились, что ли, и окрасились в разные цвета — и вот это был уже не клубок щупалец, а нечто похожее на Деда Мороза.

Длинный синий халат, синий же колпак, бородатое розовощекое лицо с закрытыми глазами — Вовке очень не хотелось, чтобы глаза открылись. Серая борода из тонких, но все же щупалец. Горбатый зловещий нос. Черные перчатки, больше похожие на боксерские.

Посох. И — за спиной — словно пришитый к халату мешок. Это ужасное подобие Деда Мороза сделало несколько шагов к Мишке, а потом дотронулось до него посохом. И в этот момент Вовка с ужасом понял, что у его друга прямо под руками с обоих боков появилось по длинному щупальцу.

— Нет, нет, не надо! — заорал он, когда «Дед Мороз» направился к нему. — Нет!

Но его никто не слушал. Ни улыбающийся какой-то дурацкой улыбкой Мишка, ни этот чудовищный зомби-дед, ни Сэм, который — Вовка заметил это только сейчас — обзавёлся даже не двумя, а целыми четырьмя щупальцами, выросшими у него вокруг хвоста и вместе с задними лапами образующими шесть лучей странной звезды.

Он не смог уклониться или убежать. Он так и стоял, когда посох — а на самом деле, конечно же, очередное щупальце — коснулся его.

И ничего не случилось. Вовка не превратился в чудовище. В нем не проснулись жажда разрушения или желание немедленно все бросить и бежать в укромный уголок откладывать икру. Он был все тем же Вовкой. Вот только кроме рук, ног, головы и всего прочего, что было раньше, он чувствовал еще два щупальца. И они были самой настоящей, полноценной частью его. Словно у него всегда были щупальца.

На мгновение он даже усомнился: а может, и впрямь были?

А потом понял — не было. Всё, в этот момент он перестал быть Вовкой, перестал быть Спайдерменом. Да, делать нечего, он точно теперь на стороне зла…

— Идем? — спокойно — будто ничего не случилось! — сказал ему Мишка. — Ну, Паучище, двигаем?

И Вовка поплелся за другом. А тот шел уверенно, и сквозь темные коридоры, и по влажным мягким лестницам, а потом они вышли на Дворцовую — и там падал снег, но вьюги уже не было.

Мишка побежал первым, Вовка, промедлив несколько мгновений, за ним, и Мишка оторвался, а потом оказалось, что он уже стоит в арке Главного штаба и говорит о чем-то с солдатом, а солдат явно недоволен, но не снимает оружие, а говорит с Мишкой как с человеком. Хотя если бы Вовка был солдатом и увидел ребенка с щупальцами, то точно бы вначале выстрелил, и только потом бы начал ругаться.

— …Трибунал? — услышал окончание Мишкиной фразы Вовка.

— Черт с вами, идите уже!

И вот они уже на свободе, на Невском, и позади Эрмитаж и недовольный солдат в арке.

— Что это было? — толкнул Мишку Вовка.

— Где? — удивился тот. — А ты что, не разговаривал со Штукой?

И тут же выяснилась потрясающая вещь. Оказывается, сразу после своих слов про подарок и Новый год Мишка почувствовал — не услышал, а именно почувствовал, — как к нему обращается Штука. Как интересуется происходящим. Старается понять.

Мишка вначале пытался объяснить — словами, но сразу наткнулся на стену. Слов Штука не понимала. И тогда Мишка нарисовал у себя в голове комиксы. Комиксы — вещь великая. Через комиксы можно быстро и просто показать что угодно. И вот Мишка показал Штуке, что такое Новый год. Что это праздник. Что это елка, Дед Мороз и — конечно! — подарки. Важные и нужные, которые ты сам считаешь совершенно необходимыми тому, кому даришь.