Алекс Аргутин: Железный Глаз

И когда его ноги коснулись твердой поверхности, он не нашел позади спасательного катера, да и сам уже не был человеком. О кристаллический грунт звякнули его стальные пятки. Острые крылья дрогнули за спиной. На душе стало легко и свободно. Словно отлитое из никеля и янтаря, лицо его всколыхнулось в улыбке.

Лес впереди больше не выглядел мертвым. Он шелестел листвой. С ветки на ветку перескакивали натриевые зверьки. Поскрипывая острыми зубами, они грызли медные листья. Оловянными клювами осмиевые птахи цапали на лету кургузых шмелей. Толстые кадмиевые ящерицы ползали в фольге травы под многоствольными деревьями и кустами.

Пошевелив платиновыми плечами, Железный Глаз поднял правую руку и направил сжатый кулак в сторону леса. Титановые кости хрустнули, и деревья впереди расплавились. Испытав прилив сил от наводнивших все вокруг элементалий потерявших материальную форму растений, его бессмертный организм сделал шаг в сторону просеки. Ало-зеленый плащ крыльев и красные с черным волосы закрутило на ветру.

Деревья быстро восстанавливали свой прежний рост, и Железному Глазу еще несколько раз приходилось переживать приливы свежести и внутреннего подъема. Он шел размеренной походкой хозяина местности, венца природы, время от времени вытянутой вперед рукой прокладывая дорогу.

Ладонь его левой руки покоилась на эфесе увесистого меча. Внутри рукоятки находился особый кристалл, делавший его прочнее алмаза и гибче стали. Длинное золотое лезвие было украшено витыми узорами, представлявшими из себя сложную схему, некий адаптер, способный впитать и передать хозяину силу и сущность любого поверженного врага.

Высоко в небе парила огромная птица. И железный Глаз, величественно перешагивая через радужные лужи расплавленного металла, снова взмахнул кулаком. Тень птицы поплыла дальше, а ее ванадиевый корпус упал неподалеку. Птица оказалась столь велика, что пригнув верхушки деревьев, загородила путь. Более совершенный обладатель крыльев только расхохотался, и от его смеха поднялся ветер, подхвативший и унесший сломанный механизм прочь.

Но ветер не смог унести животное, похожее на волка, появившееся на краю бурелома. Его углеродно-пепельная шерсть стояла дыбом от кончиков ушей до хвоста, искрившего о ветви соседних растений. Из широко распахнутой пасти выкатилось рычание, посрывавшее с кустов рубиновые украшения.

Этот волк не был волком. Откуда-то Железный Глаз знал, что если расправиться с ним, как с птицей, в следующий раз он окажется свинцовым вараном или ртутным слоном. В таких случаях действовать приходилось наверняка.

Зверь прыгнул. Птице-человек отступил, позволив ему упасть на острые пики молодых побегов. И пока, разбрасывая молнии, прожигавшие в кустарнике оплавленные туннели, тот выцарапывал свое туловище из проткнувших его ветвей, Железный Глаз шагнул вперед и повернулся лицом к противнику. Выхватив из кармана эбонитовых брюк прозрачный цилиндр, он сдавил его и снисходительно посмотрел на врага.

Хищник заволновался. С обнаженных клыков протекла пылающая жвачка слюны. Колкие глаза непримиримо сверкнули. Но вместо того, чтобы напасть, волк остался стоять как вкопанный. Карбоновая щетина перестала шевелиться, повисла клочьями и остыла. Из всех дыр повалил дым. Взгляд обреченно потух.

Железный глаз отвернулся, сунул потеплевший цилиндр обратно в карман и еще раз восстановил просеку. За его спиной стремительно разыгрывалась необратимая реакция прощания с существованием. В метре над каменистой почвой, засыпанной обломками окислившейся оболочки животного, шар плазмы величиной с футбольный мяч быстро сжимался к центру. Когда от шара осталась одна яркая точка, свет погас, и лес пригнуло к земле мощным порывом.

Ветер долетел и до Железного Глаза, уже удалившегося от места гибели оборотня на приличное расстояние. Птице-человек снова захохотал и побежал к показавшемуся в просвете между деревьями архитектурному изыску. Он давно не был дома и больше не хотел задерживаться на пути к стенам, видевшим его рождение.

Выбежав из леса, он остановился на краю огромной поляны, заросшей вездесущей в этом мире фольгой травы. Посредине ее, доставая ледяные айсберги облаков остриями высоких пиков, возвышался его замок-крепость — величайшая мистерия, загадочнейший артефакт, отец и мать… Абсолютный источник Времени и Обстоятельств, некогда выплеснувший из своего сна этот Свет, — как намек на воспоминание о прожитой и вышедшей из под контроля Жизни…