Нил Стивенсон - Интерфейс

Можно было подумать, что он вообще не собирается баллотироваться. Можно было подумать, что он путешествует по стране просто потому, что ему интересно.

Мэри Кэтрин мало что понимала в президентской политике, но когда они остановились в Бостоне на ночевку, догадалась, что Массачусетс особенно важен. Этот штат никогда не голосовал ни за кого, кроме демократов; тот факт, что Коззано явился сюда, означал, что традиция под угрозой. Ее отец намеревается забрать себе все пятьдесят штатов.

Они остановились в роскошном отеле на набережной, огромная арка которого выглядела как ворота в Бостонскую гавань. Отель, разумеется, выбрал Огл; арка идеально подходила для съемок, а близость гавани облегчала нанесение удара по демократам в сфере экологии.

Команда Коззано сняла целый этаж. Мэри Кэтрин и Уильям Э. Коззано поселились в номере с двумя спальнями, как обычно. Она приехала сюда прямо из аэропорта и стала устраиваться, пока отец ездил по разным местам, включая некоторые хайтек-компании в Кембридже.

Коззано путешествовали с кучей багажа, что несложно, если тебе не приходится таскать его на себе и у тебя есть собственный самолет. Багаж состоял не только из одежды. Некоторую его часть составляло различное медицинское оборудование. Поначалу это были несложные устройства, вроде эспандеров, с помощью которых Коззано развивал левую руку. Сейчас, к концу сентября, он уже прошел эту стадию и снова стал почти стопроцентным амбидекстром. В принципе, он мог подписываться двумя руками одновременно. Подпись, сделанная левой рукой, была похожа на доинсультную версию, пускай несколько более грубую и смазанную. Подпись правой руки выглядела совершенно незнакомо, хотя, не могла не признать Мэри Кэтрин – гораздо более по-президентски.

Они прилетели в бостонский аэропорт «Логан» после нескольких выступлений в Аризоне. Сославшись на длительность перелета, Мэри Кэтрин настояла на том, чтобы отец написал ей письмо, и сделал это именно левой рукой. Он ответил бурчанием и попытался увильнуть, но она не отставала и в конце концов он принялся за дело, выгнав из своего салона журналистов и помощников и вооружившись большой перьевой ручкой и стопкой линованной бумаги; он писал медленно, осторожно, крупными буквами, выводя их по одной за раз, как школьник.

Мэри Кэтрин оставила его одного. Вернувшись через час, она застала отца за ноутбуком.

– Папа!

– Орешек, – сказал он, – я чуть не свихнулся. Я думал, у меня голова лопнет.

– Но тебе надо развивать правое полушарие...

– Избавь меня от нейроболтологии, – сказал он. – Видишь – я печатаю. Я печатаю письмо тебе. И пользуюсь обеими руками.

Сейчас, оставшись одна, она включила ноутбук отца и открыла файл, озаглавленный «ПисьмоМК».

4доорроогая ММаеррии Ккээттрин,

4Как ртавына мвоужкевшаь ви5деть мое состояние улучшается. Я должен поблагодарить тебя

рзаа4нио шниер4оакеите шпапгпие, ксовтоовроы4муи я двигаюсь с тех пор, как ты вошла в

ктоемраанфдиу. Эитдое птрнорсртмо счастье, что ты рядом со мной. Как ты

мпоажпеашпь зраямчееттистяь, поатлськцвые лренвооййк кроумкаин ндеыпроизвольнодергаются

нпоа ппоад тпвиошиемт нтандбзеором я без сомнения скоро

снпарйадвилсюксрьа св эвт1ой маленькой проблемой

и сснкоавйаи с3теауну, как и прежде, левшой. Надеюсь, что это письмо окажется

дсоосттраитпоичснмоо длинным, чтобы получить по крайней мере 3.

Сц лцюцбовью,

тпваопйа Отец

Некоторое время она рассматривала текст. Письмо состояло из одиннадцати строк. Первые несколько слов каждой строки были искажены, но в принципе их можно было расшифровать по контексту. Например, слово «команда» в начале четвертой строки превратилось в «ктоемраанфдиу». В него затесались несколько лишних букв. Мэри Кэтрин открыла новое окно и набрала в нем эти буквы: получилось «терафи».

Это слово ничего не значило. Но если произнести его быстро, оно звучало почти как «терапия». Печатая в новом окне, Мэри Кэтрин обратила внимания, что все лишние буквы располагаются в левой части клавиатуры.

Письмо содержало жалобу на непроизвольные движения пальцев левой руки. Набирая текст, отец, должно быть, заметил, что левая рука ударяет по клавишам как бы сама по себе, и что он не может с этим справиться.

Интересно, что эти движения случались только в начале строки. Мэри Кэтрин прошлась по всему письму, вылавливая левые буквы и оставляя только те, что складывались в осмысленные слова. Письмо, которое отец намеревался ей написать, выглядело так: