Пол Андерсон - Мир Сатаны [Компиляция. Без сверки с оригиналом]

Ворон сдержался.

— Я понял твою мысль, — сказал он уже более спокойно, — ты хочешь пойти туда и быть наготове, чтобы защитить ее, да?

— Да. Вдруг они в самом деле лежат там в коматозном состоянии. Какой-нибудь зверь может пробраться мимо сторожевых роботов и…

— Нет. Ты останешься здесь. Все останутся. Это мой приказ, как военного командира.

Суровость Ворона угасла. Он облизал губы, словно стараясь собраться с мужеством.

— Разве ты не понимаешь, — добавил он, — это продолжается уже более тысячи лет. К нынешнему времени у них развилась — не они выработали, а вслепую развилась — некая система, которая сводит опасность до минимума. Большинство из них выживают. Одни только предки знают, какое тонкое равновесие ты можешь нарушить, войдя туда.

После еще одной паузы.

— Я уже проходил через нечто подобное. Посылаешь людей по самому лучшему из возможных планов и ждешь, зная, что сделай я еще какую-нибудь попытку помочь им, я лишь направлю кривую выживаемости вниз. Это еще тяжелее, чем иметь дело с Богом, который может иметь любое лицо.

Он устало двинулся по дороге.

— Ты останешься здесь и останешься до конца, как и все мы.

Толтека уставился ему вслед. В его сознании просачивалась мысль. «И не подумаю».

Ворон проснулся медленнее, чем обычно. Взглянул на часы.

Смерть и грабеж, он что — проспал одиннадцать часов? Это вроде выше всяких нормативов. Но он все еще чувствовал усталость. Может из-за того, что видел дурные сны; точно он не мог вспомнить, но после них остался грустный осадок. Развернув ноги, он сел на край койки, оперся головой на руки, постарался сосредоточиться. Хотя, все, что он, казалось, смог сделать — это вспомнить замок отца, соколов, гнездящихся в колокольне, себя, собирающегося выехать на одной из лошадей, которых они все еще использовали дома, но помедлившего, чтобы посмотреть на горы, леса, болота и скудные крестьянские поля, затем все затуманилось какой-то громадной голубизной. Ветер донес вкус ледника.

Он нажал кнопку дежурного. В дверях каюты показался большой и страшный нос Корса.

— Чаю, — сказал Ворон.

Он обжегся им, но вялость прошла, и ему стало легче. Мозг его со скрипом включился в работу. Неблагоразумно, в конце концов, ждать, не размыкая рта, пока жители Инстара придут домой. Он был слишком резок с Толтекой, но тот раздражал его, и, кроме того, его открытие было слишком волнующим. Сейчас он чувствовал себя в состоянии обсудить его. Не то, чтобы он очень этого хотел. Какое право на эту правду имела сия кучка слащавых намериканцев? Но когда-нибудь ее обязательно раскроют, какая-нибудь следующая экспедиция. Может быть и можно было сохранить некоторую тайну, если первые объяснения сделает аристократ.

А Толтека не плох, заставил он себя признать… Половина всех недоразумений между нами произошла просто из-за того, что он некоторым образом влюблен в Эльфави. Вряд ли это будет продолжаться, когда он узнает. Так что он сможет посмотреть на вещи объективно и, надеюсь, найти достойную линию поведения.

Эльфави. Ее образ стер воспоминания мрачного лохланнца. Между ним и ею не много было сказано, оба слишком избегали последствий. Но сейчас — «Я не знаю. Просто не знаю».

Он встал и оделся в простую повседневную одежду. Зио семенил за ним, когда он вышел из каюты и прошел по короткому проходу к каюте Толтеки. Ударил по звонку, но ответа не получил. Ладно, посмотрим в салоне… Капитан Утель сидел там с сигарой и старым письмом, на присутствие Ворона он обратил внимание не сразу.

— Нет, командир, — ответил он на вопрос. — Я не видел господина Инженера. Да часа два или три. Он собирался посмотреть на прилив с вершины плотины и сказал, что его некоторое время не будет. Это срочно?

Новость была как удар грома. Ворон некоторое время держался неподвижно, затем сказал:

— Возможно. Он взял с собой кого-нибудь? Или вы, заметили какой-нибудь инструмент?

— Нет. Просто обед и на поясе оружие.

Ворон почувствовал, как внутри него разлилась горечь.

— Вы всерьез поверили, что он пошел на технический осмотр?

— Ну, как, я в общем не думал об этом… Может он просто пошел полюбоваться видом. Прилив ведь очень впечатляет.

Ворон глянул на часы.

— До прилива еще несколько часов.

Сидя в кресле, Утель выпрямился.

— В чем дело?

Решение кристаллизировалось.

— Слушайте внимательно, — сказал Ворон. — Я тоже уйду. Будете готовы поднять корабль. Посадите кого-нибудь на радио. Если я не вернусь или не пришлю другие инструкции в течение, ну… тридцати часов, выходите на орбиту. В этом случае, но только в этом случае, один из моих людей передаст вам пленку, которую я оставил на его попечение, с объяснением. Вы поняли?