ФАНТАСТИКА И ФЭНТЕЗИ ПОЛЬСКИХ АВТОРОВ

Мне бы хотелось, чтобы эта запись попала к вам, люди, когда горячка утихнет, а новая Церковь пустит корни и устаканится. Наверняка большая часть из вас посчитает эту запись подделкой, но мне кажется, что хотя бы горстку людей она заставит задуматься. Как сегодня заставляют апокрифы. Ведь как там говорится? Капля камень точит...

ЯНУШ ЦЫРАН

ИЕРУСАЛИМ

(Janusz Cyran – Jeruzalem)

И молвил я Отцу:

С этого момента я стану называть тебя Отцом, а ты называй меня

сыном, дабы начало писаться Писание, что было уже

предвечным.

А он ответил на это:

Хорошо, раз ты того хочешь, пускай так и будет.

Сказал я: Пускай появится мир, каким мы его знаем,

да будут установлены законы этого мира, и народ в нем свободный,

в том, что такое добро и зло, жить станет, дабы могло свершиться.

И появился мир и законы его,

Появился народ, свободный в том, что такое добро и зло,

и восстал он против Создателя своего.

И сказал я Отцу:

Пошли меня к народу своему, дабы родился Новый Иерусалим.

Отче, и как же ужасно я страдал! Пот и кровь заливали мое тело, невыносимая боль подавляла дыхание, и взывал я про себя прихода темноты. Только темнота не приходила, и все время видел я вокруг себя никакие, глуповатые лица зевак, насмешливые лица преследователей моих и безразличные – солдат.

Где же ученики мои, которых так любил я; где же тот народ, что так желал слово моего и хлеба? Если бы увидал я хотя бы одно преданное мне и дружески настроенное ко мне лицо... выдержал бы. Только понял я тогда, в тот момент наивысшего страдания, что недостойны они его, что по-другому нужно поступать с ними.

- Отче, покарай преследователей моих и освободи меня! – воскликнул я страшным голосом.

Гвозди выступили из моего тела, раны тут же залечились, и встал я на твердых ногах у самого креста. Теперь глядел я на них гневно, видя изумление, рисующееся на их тупых рожах, с трудом скрывающих свое родство с животными. Так вот какое чудо нужно было вам!

- Отче, покарай преследователей моих и сошли на них страшную смерть!

Раскрылись небеса, и сияние охватило землю. Зеваки, мои судьи и палачи вопили от ужаса, а потом упали на землю, где начали трястись в судорогах чудовищной боли. Некоторые из них молили:

- Господи, были мы слепы и глухи, прости нам, не ссылай на нас смерть!

Только сердце мое праведным было, так что испускали они дух в боли и унижении, так что дух мой насытился местью.

И обошел я всю гору, напитывая глаза свои видом опустошения.

Мрачные тучи вновь закрыли небо, и пришла гроза. Дождь омывал мое разгоряченное тело, еще помнящее муки, я же рассуждал над судьбой народа своего. Деяние спасения еще не свершилось. Счастье народа моего все еще бременем лежало на сердце моем, и ни о чем более я не думал – несмотря на пережитое мною разочарование. И вступил я в тело цезаря, правящего в столице владеющей миром империи. Поначалу я не открывал сути своей окружающим меня советникам, вождям, вельможам, чиновникам и слугам, хотя ведь и замечали те странные изменения в императорском поведении. Я же глядел. Читал письма управителей провинциями, командиров легионами, мытарей, доносчиков, начальников тайных служб. И наконец, в один ужасно жаркий день, я открыл суть свою. Были они смешаны и изумлены, я видел, что не верят они в меня, но тут поразило их небесное сияние, и пали они предо мной на колени и с рыданиями просили, чтобы вел я их и приказывал – я, истинный Сын Божий.

И тогда обратился я к ним:

- Пришел я, дабы исполнилось царство Божие на земле, чтобы все народы славили имя Всемогущего, в счастии и радости потребляя плоды милости Его. Отбросьте гордыню и немощную мудрость, отбросьте богатства и малые заботы, пойдите за мной – и войдете в Царство Божие на земле. С этого момента любовь и взаимная доброта будут законом и строительным материалом Царствия. Нет уже раба и господина, все равны пред величием божиим; нет уже богатого и бедного, глупого или мудрого; нет ни сильного, ни слабого – ибо имеются лишь те, что верят в меня, другие же отправятся на смерть вечную.

Многие не могли понять того, что произошло, так что ходили слухи, будто бы Цезарь пострадал разумом и объявил себя Богом. Случалось такое, что те, кто ранее обладал разумом и рассудительностью, становились неразумными безумцами; а те, что запятнаны были знаками сумасшествия, дивили всех мудростью и с охотой принимали учение мое.