Анна Субботина - На пороге зимы

— Отец дурно обращался с ним! Такко было от чего бежать!

— Полагаю, он того заслуживал. И как бы не вышло, что ему и в этот раз было от чего бежать, раз он проделал такой путь на северный край мира совсем один.

Верен не нашёлся с ответом, и сотник ободряюще похлопал его по плечу.

— Я не тороплюсь обвинять человека, которого вижу впервые и о котором слышал столько хорошего от тебя. Я приму его в войско и буду относиться, как к своему. Но доверять ему не стану, пока не узнаю, как было дело.

Такко, добравшись до каморки Верена, с наслаждением стянул тёплую рубаху и повалился на лежанку, устланную толстыми одеялами. Тело, хоть и привычное к седлу, ныло от долгой дороги, а после целого дня на холоде клонило в сон. Прежде чем лечь, он заставил себя закрыть оконце, которое приоткрыл для света, и невольно упёрся взглядом в башню замка. Из одного из верхних окон на него смотрело бледное лицо. Миг — и оно причудливо расплылось длинными белыми мазками.

Чайка, сидевшая на подоконнике, расправила крылья и переместилась выше, разрушив иллюзию. Такко плотно закрыл окошко и закутался в одеяла. Это всё долгая дорога, холод и снег, от которого рябит в глазах. Завтра он будет упражняться с арбалетом и мечом, и на то, чтобы видеть морок, не останется сил. Лишь бы никто не спросил, кто учил его отбивать удары с левой руки.

— Я жду, что из замка не забудут прислать вина и эля! — заявил Ардерик за ужином. — Будем пить сразу за Перелом и нашу стену!

До Зимнего Перелома оставалось чуть больше недели. За прошедший месяц воины окончательно обжились на пустоши. Все силы бросили на постройку стены, и было похоже, что к празднику её успеют закончить.

— Не годится хвалить крепость до первого боя, — негромко заметил кто-то из местных. Сотник если и услышал, то виду не подал и, высоко подняв рог, залпом осушил. Десятка полтора его людей лежали с лихорадкой, ещё треть переносила недуг на ногах, а запасы лечебных трав таяли на глазах. Со стороны гор всё чаще тянуло ледяной стужей, с запада дул сырой промозглый ветер. Припасы, присланные Элеонорой, почти вышли, местные берегли еду и отказывались торговать, а главное — охота стала хуже: в преддверии холодов олени уходили на юг. Безжалостная северная зима стояла на пороге, и сотник знал, что гордые слова порой помогают там, где бессильно всё остальное.

— Ай да люди у Медвежьей Шкуры! Когда мы вернёмся с победой и император одарит меня золотом, я скажу — мои воины и есть чистое золото! — Ардерик и вслед за ним все остальные поднимали кубок за кубком пряного питья, сваренного на целебных корнях и кислых северных ягодах, отгоняющих слабость и лихорадку. — Лишь бы нам не остаться вовсе без битвы! Этак северяне придут и, увидев нашу крепость, в страхе уползут обратно жрать камни!

Рядом с замком новые укрепления смотрелись, прямо говоря, жалко — стены всего-то в полтора роста высотой и в половину толщиной были сложены из брёвен, валунов и песка и сильно уступали в прочности каменной кладке. Но воины чувствовали себя за этой стеной увереннее, чем в гранитном мешке замка. Тяжёлая работа объединила всех: бывалые воины, новички вроде Верена и присланные Элеонорой мастера вместе валили сосны, вместе тащили их через пустошь, вбивали брёвна в схваченную морозом землю и везли без счёта камней и песка. Вечером всех укрывала тёсовая крыша просторной кухни, где всегда было тепло от огромного очага, над которым варили похлёбки и жарили мясо.

— Знать бы, скоро ли они придут, — негромко проговорил Верен. Они с Такко управились с едой раньше всех и устроились чуть в стороне от общего стола. Такко прилежно чинил арбалет. Он вообще редкий вечер сидел без дела — то клеил перья, то крепил наконечники к древкам. Верен быстро смекнул, что это спасало друга от работы по кухне, которая неминуемо должна была достаться новичку, да ещё самому младшему.

— Когда мы их разобьём, всё равно придётся идти через горы, чтобы объявить побережье своим, — так же шёпотом ответил он. — Если там останется хоть десяток воинов, они смогут устроить нам такой приём, что некому будет о нём рассказать.

— Ну уж и десяток? — недоверчиво покосился на друга Верен. — Хотя, если устроить засаду наверху…

Такко кивнул:

— На любой тропе есть широкое место, куда может выйти сразу много воинов. Ардерик не зря ждёт северян здесь. Но, знаешь, я бы на их месте вообще никуда не пошёл.

— Да ну брось. А месть за убитых?