Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

- Всем кораблям: состояние красное,” передал по рации Стратт. “Повторяю: Состояние Красное.”

Он снова повернулся ко мне. - И вот я здесь. Экологический активист. Климатолог. Антивоенный крестоносец.” Он посмотрел на море. - И я приказываю нанести ядерный удар по Антарктиде. Двести сорок один ядерный заряд, любезно предоставленный Соединенными Штатами, зарыт на глубине пятидесяти метров вдоль трещины с интервалом в три километра. Все это происходит в одно и то же время.”

Я медленно кивнул.

- Мне сказали, что радиация будет минимальной, - сказал он.

"Да. Если тебя это утешит, то это термоядерные бомбы.” Я плотнее натянула куртку. “Есть небольшая реакция деления с ураном и веществом, которая запускает гораздо большую реакцию синтеза. А большой взрыв-это просто водород и гелий. Никакой радиации от этого”. -

“Ну, это уже кое-что.”

- И это был единственный вариант?” Я спросил. “Почему у нас не может быть заводов по массовому производству гексафторида серы или какого-либо другого парникового газа?”

Он покачал головой. “Нам понадобится в тысячи раз больше продукции, чем мы могли бы сделать. Помните, нам потребовалось столетие сжигания угля и нефти в глобальном масштабе, чтобы даже заметить, что это вообще влияет на климат.”

Он проверил свой планшет. “Шельф расколется на линии взрывов и медленно пойдет в море и растает. В течение следующего месяца уровень моря поднимется примерно на сантиметр, температура океана понизится на градус—что само по себе является катастрофой, но пока это неважно. В атмосферу будет выброшено огромное количество метана. А теперь метан-наш друг. Метан-наш лучший друг. И не только потому, что это согреет нас на некоторое время.”

“О?”

“Метан разрушается в атмосфере через десять лет. Мы можем выбрасывать куски Антарктиды в море каждые несколько лет, чтобы снизить уровень метана. И если "Радуйся, Мария" найдет решение, нам просто придется ждать десять лет, пока метан исчезнет. Вы не можете сделать это с углекислым газом.”

Стрэтт подошел к нам. - Время?”

“Шестьдесят секунд,” сказал он.

Она кивнула.

- Значит, это все решает?” Я спросил. “Можем ли мы просто продолжать исследовать Антарктиду в поисках большего количества метана, чтобы поддерживать правильную температуру Земли?”

“Нет,” сказал он. - В лучшем случае это временная остановка. Сброс этого дерьма в нашу атмосферу сохранит тепло в воздухе, но разрушение нашей экосистемы все равно будет огромным. У нас все еще будет ужасная и непредсказуемая погода, неурожаи и уничтожение биомов. Но, может быть, только может быть, все будет не так плохо, как было бы без метана.”

Я посмотрел на стоявших рядом Стрэтта и Леклерка. Никогда в истории человечества не было вложено так много грубой власти и власти в такое небольшое количество людей. Эти два человека—только эти двое—собирались буквально изменить лицо мира.

“Мне любопытно, - говорю я Стрэтту. - Как только мы запустим "Радуйся, Мария". Что вы тогда будете делать?”

“Я?” переспросила она. - Не имеет значения. Как только начнется "Аве Мария", моя власть закончится. Меня, вероятно, предадут суду кучки взбешенных правительств за злоупотребление властью. Возможно, я проведу остаток жизни в тюрьме.”

- Я буду в камере рядом с вами, - сказал Леклерк.

- Тебя это вообще волнует?”

Она пожала плечами. “Мы все должны идти на жертвы. Если мне придется стать мальчиком для битья в мире, чтобы обеспечить наше спасение, то это моя жертва.”

“У тебя странная логика,” сказал я.

- Не совсем. Когда альтернативой является смерть всего вашего вида, все очень просто. Никаких моральных дилемм, никакого взвешивания того, что лучше для кого. Просто сосредоточьтесь на том, чтобы этот проект заработал.”

- Это то, что я говорю себе, - сказал Леклерк. - Три...два...один...взрыв.”

Ничего не произошло. Береговая линия осталась прежней. Никакого взрыва. Никакой вспышки. Даже не хлопнул.

Он посмотрел на свой планшет. - Ядерное оружие взорвалось. Ударная волна будет здесь минут через десять или около того. Хотя это будет звучать просто как отдаленный гром.”

Он посмотрел на палубу авианосца.

Стрэтт положила руку ему на плечо. - Ты сделал то, что должен был сделать. Мы все делаем то, что должны делать, -

он закрыл лицо руками и заплакал.

—

Мы с Рокки часами говорим о биологии. Мы оба очень заинтересованы в том, как работает тело другого. Мы были бы довольно хромыми учеными, если бы не были ими.