Коллектив авторов - Старые долги

Швыряться чернильницей, как в детстве, она не стала. И так ясно, что если Талиг попросит, Альберт отдаст с потрохами и Сакаци, и сестру, и себя самого.

Выпроводив Альберта, Матильда отодвинула графин и позвала Имре Бибока.

— Гости едут, — хмуро заявила она вместо приветствия, — слышал?

— А как же, гица. — Толстяк подмигнул. — Хорошие гости, говорят, не молоко прокисшее.

— Чтоб все было как надо. — Матильда выглянула в окно. — Пусть не говорят потом, дыра, мол, а не замок.

— Снасть охотничью приготовить, — подсказал Бибок. — Вот гици Робер, бывало…

Матильда махнула рукой, останавливая разошедшегося управляющего, снова откупорила графин и плеснула касеры в рюмки.

— Не опозорься на старости лет.

— Никогда, гица! — Бибок выпил и приосанился. — Нарядим Сакаци, как девку на выданье.

— Иди. — Она выставила управляющего и еще раз выглянула в окно. На качелях, взвизгивая, взлетала детвора.

Мэллица любит качели. Матильда знала, что ее удочерили бергеры, какие-то Вейзели, и впервые подумала: может, надо было забрать девочку или хоть в гости позвать?

Мэллица любила Альдо…

Особой надобности не было, но Матильда въедливо, не хуже покойной Шары, требовала: одеяла и подушки пересушить до начала дождей, флюгера начистить мелом, кладовые проветрить, припасы перебрать. Не приведи закатные твари, попадется что-то подмокшее или пересохшее.

— А вам платье, гица, — заикнулась было Жужанна, но Матильда наотрез отказалась. Ей прихорашиваться незачем; единственное, на что она пошла, — сменила серое на черное.

Матильда стояла на крыльце, выжидая, когда на горной дороге появятся гости. Воздух реял и дрожал, она сморгнула, и тут из дымки выступили силуэты трех всадников.

Один вдруг отделился и, не сдерживая коня, погнал вниз, а двое задержались на гребне.

«Приехали на широкий двор да витязи», — зазвенело вдруг в голове. Матильда даже оглянулась, не запел ли кто рядом.

Песня была старая, длинная и горькая. Матильда поторопилась выбросить из головы старые горести, а стоящий рядом Бибок прицокнул, глядя, как первый всадник перемахнул ручей, не сворачивая к мосту:

— Лихой ездок!

Матильда промолчала: не хотела ни хвалить, ни ругать, а тот вскоре спешился, обежал глазами стоящих и безошибочно направился к ней.

— Ваше Высочество! Виконт Арно Сэ к вашим услугам. — Мальчишка, наверное, приходился Дикону ровесником, а глаза были хорошие, быстрые и веселые. Матильда оттаяла и улыбнулась в ответ.

Те двое тоже въезжали наконец в ворота.

Граф Савиньяк одним движением бровей отослал младшего назад и поклонился не хуже какого-нибудь кэналлийского маркиза; двор оглядывал спокойно и уверенно, словно уже чувствовал себя хозяином. Чем-то он напомнил Матильде другого ровесника Ричарда, Придда; Дикон того на дух не переносил.

Матильда церемонно наклонила голову, подавая руку, и только потом посмотрела на последнего, Лэкдеми.

У Арно глаза были веселые, а у этого — горячие. Одно лицо с Лионелем, а смотрит, как… Как Робер — лучшего сравнения Матильда второпях не подобрала.

— Прошу в дом. — Лионель подал ей руку, Матильда «не заметила» — сперва на крыльцо заводят, потом на лошадь подсаживать начнут. Что-то давно она сама Бочку не проминала…

— Сакаци вам управляющий покажет, — объявила она за столом. — Бумаги все в сундуке.

Матильда протянула большой ключ, но Савиньяк покачал головой.

— Я не хотел бы беспокоить Ваше Высочество больше необходимого.

А свалиться на голову он побеспокоился? Матильда обозлилась и буркнула:

— Вы — хозяин.

— Хозяйкой Сакаци может быть только Ваше Высочество. — Лионель тоже умел упираться лбом. Рогом, усмехнулась бы она, если бы ей было смешно. Не бодаться же с ними, три-четыре дня — и спихнуть Альберту, пусть сам возится.

— Герцог Эпинэ просил передать письмо. — Матильда и не заметила, как рядом с ней на стол лег конверт со знакомой печатью. Она взяла было его — и отложила, надеясь, что гости не заметили, как бумага задрожала в пальцах. Письмо Робера она прочитает потом, наедине с тюрегвизэ.

Лионель смотрел невозмутимо, а Эмиль — сочувственно. Почему-то Матильда не разозлилась заново, хотя в Варасте ей хотелось гнать сочувствующих с порога.

Три и четыре дня прошли, а гости уезжать не собирались; спроваживать же в Алати и тем более в Сакаци было не принято.

Из всей троицы Матильда чаще всего разговаривала с Арно. Мальчишка был младше Альдо, с норовом, но и с умом. Кто же его так вышколил — матушка, старший братец, война или все вместе?