Дина Бромберг: Когда летом выпадет снег…

Стражник между тем загремел ключами, открыл тяжелую дверь и велел мне выходить.

— Ничего, уже скоро. Ты молись. Авось не так больно будет, — почти ласково говорил он, связывая мне руки.

— А может, не надо? — спросила я, умоляюще глядя на толстенную веревку, охватившую мои запястья.

— Обязательно надо, — ответил он, берясь за свободный конец веревки. — Может, тебе священника позвать?

— Спасибо, обойдусь.

— Как хочешь. Ну, пошли, — стражник пошел впереди, я за ним. Идти было неудобно, я все время спотыкалась, потому что стражник шагал неровно и веревку дергал тоже неровно.

На площади были сложены дрова для костра. О Господи, вот уж не думала, что придется побывать в шкуре сожженной ведьмы. Надеюсь, стражник не соврал, и мне действительно не будет больно. А вообще, все как положено: толпа, глашатай на помосте. Уже и бумагу развернул, читать приготовился.

— Злоумышленница по имени Дария Молэн, — зачастил между тем глашатай, — приговаривается к сожжению на костре за обман, который учинила она над монахинями обители святой Мунегары, а также за страшное колдовство, которым она едва не погубила сию обитель! Да исполнится воля Божья!

Меня снова спросили, не хочу ли я причаститься перед смертью. Меня внезапно осенило, что возможно, надо бы и причаститься, это наделает еще больше сбоя в программе — программа наверняка не предусмотрела такого шага с моей стороны. Так что примерно еще полчаса мы потратили на возвращение блудной дщери в лоно Господне. Меня исповедовали и причастили прямо на глазах у восхищенной публики. Потом меня привязали к столбу, сложенные дрова подожгли, огонь полыхнул очень ярко — но пламя почему-то совершенно не жглось.

Последнее, что я помню — Джек, взявшийся неизвестно откуда, почти как в легендах о доблестных рыцарях, спасающих прекрасных дам (в том числе хорошеньких ведьм)!

Джек на коне врезается в толпу и мчится прямо на меня.

Дальше — ничего.

Провал.

Когда я открыла глаза, то сначала не поняла, где нахожусь. В ушах звенело от полицейских мигалок. Надо мной склонилось страдальческое лицо Джорджа, а из-за его плеча хитро щурился Джек.

— Как ты, родная?

— Джо, дорогой, — я крепко обхватила его шею, прижалась к нему всем телом и заплакала — просто от слабости. — Джо, как я скучала по тебе! Я теперь никуда, никуда… — но он перебил меня, указывая на Джека:

— Если бы не этот вот джентльмен, я бы просто рехнулся. Я тебя знаешь сколько искал? Два с половиной месяца. Жить себе не давал, думал, что во всем виноват мой идиотский характер и не менее идиотская ссора из-за сумки.

— Так это вы разладили программу? — я обернулась к Джеку.

Джек скромно потупился:

— Вообще-то без вас это вряд ли бы удалось. Впрочем, программеры у них не самые лучшие. Не смогли простых вещей предусмотреть. А это сыграло нам на руку. Мне до сих пор обидно, что я столько времени провел у них взаперти и не додумался, что надо было действовать просто и тупо — напролом, одним словом. Пока вы не появились и не наделали кучу всего такого, чего делать не положено. Вы были злостным нарушителем — и нашим спасителем.

— Мистер Марлоу, я ваш должник навеки. Мы с женой приглашаем вас в гости, — произнес Джордж несколько напыщенно, прижав руку к сердцу.

— Весьма польщен. А теперь позвольте откланяться. Дел полно…

Джек исчез, Джордж помог мне подняться и подвел к машине. Оглянувшись, я увидела знакомое круглое здание, оцепленное полицией. Полиция проводила настоящую операцию захвата. Ну и пусть их. Мне не слишком хотелось думать о том идиотстве, из которого я благополучно выпуталась, зато невероятно хотелось домой. И спать.

Джордж сел за руль, но заводиться не спешил.

— Можно тебя спросить?

— Спроси, — сонно отозвалась я.

— И долго ты уже с ними знакома?

— В смысле? — я сделала невинное лицо.

— Ты тоже ничего не помнишь?

— Прости меня, а что я должна помнить?

— Как ты к ним попала? Понимаешь, тут целая история. Они огромные деньги у людей вымогали. И лишали памяти. Мне не жалко денег, — у Джорджа дрожал голос, — я знаю, я часто был резок с тобой, но неужели все только из-за этого? Неужели нельзя было просто сказать: «Будь со мной повежливей»!

— Джо, милый, — я погладила мужа по щеке. — Я правда ничего не помню, но раз я прибегла к услугам этих ненормальных, значит, я ничем не лучше их. По крайней мере, в умственном отношении. И давай больше не будем об этом. Скажи лучше, что ты меня никогда не бросишь.