Олег Коршунов - Люта

— Эй, пацан, ты не много берешь?! Две бабы на одного тебя! Делиться надо!

Родители, воспитатели и учителя с детства твердили, что драться нехорошо, конечно, он и сам думал также, — но что хорошего в том, что человека унижают, бьют по лицу, разбивают в кровь нос и губы, ломают ребра, а могут ведь и вообще… убить! Женя также знал, что мужчина должен защищать женщину от всяких там грязных посягательств, а также защищать человеческое достоинство себя и других людей. Но он как-то никогда не задумывался, что эти два утверждения противоречат друг другу, и, принимая одно из них, нужно обязательно пересмотреть свое отношение к другому. Сейчас этот вопрос встал перед ним со всей своей безжалостной актуальностью.

— Не трогай ее! Уходите отсюда… — Жене показалось, что это выглядит жалко и смешно, он беспомощно замолчал, не находя больше слов, и тут же получил увесистый удар в челюсть. Женя выставил перед собой кулаки (так делают боксеры и крутые герои боевиков) и попытался ударить одного из обидчиков, но его неуверенные тычки не достигли цели. На Женю накинулось сразу трое и били всерьез. И вскоре он уже ничего не мог сделать, как только закрываться от ударов судорожными движениями рук. В конце концов его сбили на землю и продолжали бить ногами. Катька с воплями хватала бьющих за одежду, но ее постоянно отпихивали. Оксана чувствовала, как на нее находит оцепенение, — она не могла ни кричать, ни бежать, ни делать что-то еще.

Трое из пьяных парней были увлечены избиением Жени, один, главарь, лидер, изучающе внимательно смотрел на все это, уперев руки в бока, затем его взгляд упал на Оксану, и он кивнул пятому:

— Витек, держи эту.

Витек схватил Оксану, она дернулась вырваться, но он грубо повалил ее и сам навалился сверху, выдыхая перегаром в лицо.

Трое перестали бить Женю и переключили свое внимание на Катю, — окружив, стали оценивать ее прелести на ощупь, цинично обмениваясь впечатлениями. Женя, на которого уже не обращали внимания, приподнялся, зацепил длинную жердину, валявшуюся неподалеку, и, стоя на коленях (подняться на ноги уже не было сил) перепоясал одного из троих поперек спины. Агрессоры всколыхнулись и с новым остервенением принялись пинать восставшего Женю. Просто ушибами дело явно не ограничилось.

— Сделайте, как следует, чтобы больше не высвечивал! — скомандовал главарь, рывком за волосы, свалив Катю на землю.

Оксана, содрогаясь от отвращения, отталкивала от себя ладонями пьяную небритую харю, вдруг она почувствовала, будто у нее внутри щелкнул переключатель, хотя в какой именно момент это произошло, она не заметила. Хаотическое метание мыслей в голове прекратилось. Ей удалось подтянуть к животу одну ногу, немного отжав колено наседавшего Витька, она подтянула вторую и, перебирая ногами, словно крутя педали велосипеда, отпихала грузное тело нападавшего. Оторопевший Витек (он-то уже думал, что красавица у него в руках) двинулся обратно навалиться сверху, но получил такой удар двумя ногами в низ живота, что не сумел устоять и по пологому бережку скатился прямо к воде. Оксана, легким движением вскочив на ноги, кинулась по тропинке в темнеющий лес.

— Ты че, бабу не мог удержать?!

— Ладно, Эдик, она бешеная какая-то, — отозвался из темноты незадачливый насильник.

— Ладно, сиди, я сам догоню! — Эдик побежал вслед за Оксаной. Неожиданное сопротивление девушки возбудило в нем азарт и одно из инстинктивных желаний.

Оксана легко, едва касаясь земли, бежала по тропинке. Резко свернув в сторону, она без усилий взмыла на раскидистое дерево, навесившее свои ветви над тропинкой. С недавних пор Оксане очень нравилось взбираться на деревья в лесу, но та легкость, с которой она сделала это сейчас, удивила ее саму. Она притаилась, прильнув к стволу. Ее уши заполнили шорохи ночного леса, ее переполнил океан запахов, которые она раньше не ощущала, запахи воспринимались не только обонянием, она их просто чувствовала. Оксана огляделась. Было близко к одиннадцати часам ночи. Долгий летний день почти совсем погас, а под сенью леса было и вовсе темно, но Оксана видела каждый отдельный листочек на деревьях в лесу, а вон пара птах прикорнула на ветке, прижавшись друг к другу! Нет, цвета были неразличимы. Но она видела все до мельчайших деталей! Она чувствовала себя точно так же, как в своих снах. Ощущение нереальности происходящего не покидало ее: «Может быть, все это всего лишь сон?» Она была рысью — лютой, большой кошкой, хозяйкой сумеречного леса.