Антон Ботев: Т-390, или Сентиментальное путешествие по Монголии

По мере того, как светлело небо, все большему количеству монголов удавалось ухватиться за закрепленные части корабля. Оказываясь на борту, всадники начинали драться с экипажем. Дрались ожесточенно, но как-то всё бескровно, как будто Хрюша легонько кусал ткань Степашкиной кожи. Замахивались от затылка, легко было увернуться, пихались, щипались. Царапались. У русских закончились патроны, а монголам несподручно было брать корабль с оружием в руках. За ножами лезть в голенища было некогда, а сабли, если зажать их в зубах, могли только поранить рот.

Монголов скидывали на землю, но они подзывали своих мохноногих лошадок, догоняли «Каччхапу» и, как ни в чем не бывало, снова карабкались на борт.

Опасно было падать только с кормы, потому что корабль был сделан на манер каравеллы — с приподнятым ютом. Можно было расшибиться. В кильватере, однако, дежурил грузовичок Коли и подставлял кузов под падающих монголов. Монголы прямо с грузовичка прыгали на своих лошадей и снова бросались в бой.

Запасной шофер Виталик был заперт в спальнике.

Коля рассчитывал завоевать расположение степных воинов и попасть в Голландию транзитом через Монголию.

Появилось уже солнце, а битва все продолжалась. Монголы добрались до офицерской столовой и разграбили там склад ножей. В ответ Афанасий предоставил морякам ножи с камбуза.

— Только верните! — строго кричал он сквозь шум битвы. — Я все помню. У тебя, Гриценко, мясной, а у тебя, боцман, колбасный!

Так что воевали теперь холодным оружием. Бой шел по всему кораблю.

Старый Архар прижал Галю (или Машу) к женской каюте. Он уже торжествовал победу, когда распахнулась дверь, и на помощь подруге пришла Маша (или Роза). Вдвоем они оттеснили непрерывно чихающего Старого Архара к юту и столкнули вниз.

— Тьфу, скотина! — сказала Роза. — Всю меня соплями заляпал!..

Дэн, Гриценко, и еще пара матросов с трудом оборонялись от Молодого Архара. Архар теснил моряков к гальюну. Дэн, рядовой матрос Гриценко и остальные стремительно теряли силы и равноускоренно отступали.

Попросту говоря, бежали. Они рассчитывали запереться в туалете и переждать битву там.

Алеша на мостике оборонялся сразу от трех монголов и видел оттуда, как Менге прорубает себе путь к капитанской каюте. Так страшна была боевая ярость сотника, что с его пути один за другим в испуге откатывались чуть посражавшись с ним, русские воины. Надо было всё-таки закончить дело: найти капитана и отомстить ему.

— Этот и убить может! — говорили русские воины. — Нет уж, нет уж!

Старый Архар упал в кузов Колиного грузовика и не стал подзывать свою лошадку. Архар прыгнул на крышу кабины, перегнулся и попытался залезть в окно. Не получилось. Тогда старик попытался пролезть в распахнутую дверцу. Он схватился за раму и тяжело свалился с крыши. Дверца моталась, Старый Архар с трудом удерживался на весу.

Коля резко вильнул в попытке поймать очередного степняка, руки старика не выдержали ускорения и начали сползать с дверцы. В самый последний момент, когда Архар уже готовился принять смерть под колесами русского грузовика, Коля выкинул руку, схватил монгола за шиворот и втащил в кабину.

Архар испугался, что его взяли в плен. Он лежал, закрыв глаза. Коля всё ловил падающих воинов — и своих, и чужих. Коля уже не знал, кто свои, а кто чужие, и ловил всех.

Когда у Коли выдавался свободный момент, он ободряюще улыбался Старому Архару.

Тот понял, что бояться ему нечего.

— Stop! — крикнул он одно из немногих русских слов, которые с перепугу вспомнил. Коля нажал на тормоз.

— Net, net! Net stop! — крикнул Архар. Коля понял, что его испытывают, и снова стал ловить падающих.

Старый Архар отдышался, сел вплотную к Коле, испытующе глядя на него. Коля одной рукой вытащил из кармана сигареты и, улыбаясь, предложил Архару. Архар наклонился, будто ему все еще дурно, молниеносно выхватил из-за голенища нож, схватил Колю за волосы, запрокинул голову и взрезал шею.

Машина остановилась. Архар отделил Колину голову от тела и подозвал свою мохноногую лошадку.

На корабле тем временем монголы теснили русских по всем фронтам. Молодой Архар запер в гальюне четырех матросов и продвигался с боем к крюйт-камере с тем, чтобы взорвать корабль. Менге почти ворвался в капитанскую каюту. Он рубился красиво, словно танцевал. Еще такт, еще. Еще такт, еще. Алеша вспомнил, что такой же монгол танцевал на снегу в одном бурятском селении.

Алеша отогнал последнего монгола и спрыгнул с мостика. Раненый боцман отполз от места боя, оставив Алешу один на один перед Менге.