Антон Ботев: Т-390, или Сентиментальное путешествие по Монголии

Алеша понял, как надо биться. Подчиняясь внутреннему ритму, как танцевал тот монгол. Он сражался, исполняя внутренним пением «Агитатора». Еще такт, еще. Менге тоже сражался под «Агитатора», оттого никто не мог взять верх.

Голова Жугдэрдемидийна Гуррагчи исполнила несколько начальных тактов «Плача сироты» и замолчала. Наступил штиль.

В тишине слышна была только чечетка, выбиваемая Алешей и сотником, боевые крики монголов, удары столовых приборов, тяжелое дыхание обороняющихся. Всё это складывалось в музыку боя. Еще такт, еще.

Алеша, танцуя, поскользнулся на крови боцмана, потерял равновесие и сел, привалившись к двери капитанской каюты. Менге торжествующе замахнулся своим тесаком. Глаза у него были безумные.

— Так было! — раздался вдруг в тишине не менее безумный голос.

— это бабушка, повинуясь составленному ей самой распорядку, встала с рассветом, привела себя в порядок, вышла из каюты, аккуратно обошла дерущихся, вышла на палубу и залезла в корзину рассказывать очередную сказку.

— и все остановились, замолчали, обратили свои взоры на бабушку. Сели в кружок, подобно степным волкам перед Скалой Совета. Сели прямо на кровь. Раненые подползли поближе. Бабушка продолжала:

— Так было!..

Так было. Жил в Нунаке удачливый охотник с женой. И была у него дочь, одна-единственная. Других детей не было. Заболела жена его и через некоторое время умерла. А дочь еще маленькой была. Не мог он в море выйти: дочь оставить не с кем. И корней и ягод летом собрать некому.

Взял он тогда вторую жену, женщину, которая сама мужа потеряла. А эта женщина уже в возрасте была, и у нее две своих дочери. А сыновей тоже не было.

И вторая жена и дочери ее очень дочь охотника обижали. Он на промысел уходил, нерпу, моржа и другого морского зверя промышлял, а жена с дочерьми и падчерицей в яранге хозяйничали. Самую тяжелую работу падчерице поручали. И едой не делились, приходилось девочке самой силки плести и куропаток ловить. Силки из китовых усов делала. Много силков девочка делала, от этого руки у нее были в ранах. Одежда у нее вся из собачьих шкур была — шапка, руковицы, кухлянка и торбаза. Из-за того, что много ей работать приходилось, и нерп и латхаков поить-кормить, свежевать, и съедобных корней больше всех собирать, в яранге все чистить, была она всегда грязная, неопрятная, косматая. Прозвали ее сестры и жена отца Арыалинерк.

Так жили они. Скоро девушки уже в пору девичества вошли.

Был в Наукане китовый праздник. И все туда собрались, и из Нунака тоже. У старшины Наукана был сын, ловкий добытчик. Все бы хорошо, но не хотел сын жениться. Придет к нему в землянку невеста, юноша с ней ласково обойдется. А поживет немного — домой возвращается. Надоело это старшине. Поругал он сына своего, сказал, кто из женщин на празднике состязаний победит, та и станет ему женой. А сын хороший охотник был, зимой много оленей добывал, а летом — морских зверей. Многие женщины хотели в его землянке хозяйками стать, вот и сестры Арыалинерк.

Собрался охотник с семьей на праздник ехать. Арыалинерк тоже попросилась. Сестры ее смеяться начали, а вторая жена говорит:

— Куда ты в твоей кухлянке пойдешь! Ой, ой!

Потом еще говорит:

— Ладно. Можешь поехать, залезешь рано утром на скалу и будешь оттуда смотреть, чтобы никто мокроносую такую не заметил. Вот только сначала алыки приготовь. Из жил ниток накрути. Потом из семи оленьих шкур сшей для нас кухлянки, штаны, дождевики, рукавицы длинные, рукавицы короткие и торбаза. Потом отцовский каяк покрышкой обтяни. И в тундру сходи, набери по мешку съедобных трав и ягод. Жир моржа для жирника взбей, из мяса тухтак сделай да в мясную яму убери. А потом поезжай.

— Ой, да как же я успею все это выполнить! Да под силу ли это одному человеку! — сказала Арыалинерк.

Ответила вторая жена:

— Ничего, если поторопишься, успеешь.

Уехали все. В деревне одна Арыалинерк осталась. Сидит в яранге, нитки крутит, плачет, глаз не осушает. Вдруг слышит; кто-то в сени вошел и, не останавливаясь, к пологу направился. Заглянула в полог — маленькая женщина. Пригласила ее Арыалинерк, угощает китовой кожей. Стали вместе есть. Арыалинерк говорит:

— Думала, все уехали, кроме меня. Откуда ты пришла?

Гостья отвечает:

— Действительно, одна ты тут. А я из других мест. Жалея тебя, сюда пришла. Помочь тебе хочу, чтобы ты на китовый праздник попала.

Говорит Арыалинерк:

— Никак мне туда не попасть! Жена отца мне столько работы оставила!