Марк Ли: Шесть дней

— Кто я?

Этот вопрос раскаленным прутом жег его до сих пор не осознавшее себя сознание.

— Кто я?!

Он силился найти ответ и не мог этого сделать.

— Да кто же я, черт подери?!!

Время стремительно уходило, но ответ так и оставался за пределами понимания. Пройдет еще несколько минут, и назойливые голоса вернутся, снова затопляя собой его мозг. Чужая, теперь он уже в этом не сомневался, чужая воля заставит его встать и выполнить четко запрограммированную последовательность действий, цель которых была так же далека от понимания, как и ответ на мучащий его вопрос.

Несколько мгновений он еще боролся, но затем Старший бесцеремонно ввалился в его мятущиеся мысли. В холодном металле его голоса легким налетом ржавчины звучало удивление:

— Доктор! Вы здесь?

— А где мне еще быть, по-вашему? На утренней пробежке?

— Доктор, этого, конечно не может быть, но мне кажется, он сопротивлялся… Это длилось не больше секунды, но могу поклясться, что это действительно было!

— Что-то мы слишком часто повторяем эту фразу… «Не может быть»… Ведь по большому счету и мы с вами существуем за пределами возможного… А за этими пределами может случиться все, что угодно…Даже, простите за каламбур, невозможное… Нас не должно быть, но мы есть… Носитель не должен видеть сны, но он их видит… Мы все их видим, черт побери…

— А теперь он стал сопротивляться контролю… Носитель стал осознавать себя как личность?

— Проще всего было бы ответить «этого не может быть», но мы уже убедились в ошибочности этой аксиомы…

— А значит, в нашем милом общежитии скоро появится новый жилец…

Феноменальный бас Биолога вклинился в разговор и завершил фразу инфразвуковыми раскатами хохота…

— Скорее не жилец, уважаемый Биолог, а хозяин… И мне кажется, ему может не понравиться наше вынужденное соседство… Что скажете, Доктор?

— Скажу, что не стоит драматизировать ситуацию… Полное стирание личности, уж простите за еще один неуклюжий каламбур, никогда не бывает полным… Всегда остаются, так сказать, фантомные боли… Осколки былого сознания… Рефлексы… Его глубинная составляющая. Я подозревал, что по истечению достаточно долгого времени, а с этим компонентом у нас недостатка нет, эти осколки могут собраться вместе… Если хотите, назовем это протосознанием. Пожалуй именно с этим связаны странные сны которые мы с вами видим и некоторая задержка при установке контроля над функциями мозга…. Но уверяю вас, на большее наш Носитель не способен… Даже если в его распоряжении будет вечность…

Раздался звук лопнувшей автомобильной покрышки — Биолог нетерпеливо кашлянул:

— Мне не хотелось бы проверять ваше утверждение насчет вечности, уважаемый эскулап… Что у нас с озоновым слоем?

Младенческое причмокивание возвестило о вступлении в беседу Химика. Он заставил Носителя подойти к пульту управления и после некоторой заминки бодро возвестил:

— Все в норме, Биолог! Можете приступать к посеву!

— Вот это действительно хорошая новость! И произведу я траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод в котором семя по роду его! Ну и еще много чего произведу! И увидите вы, что это хорошо! А затем мы отправимся спать и, как оказалось, видеть сны… Надеюсь, они будут приятными…

— Братья и сестры мы собрались здесь не для того, чтобы судить эту женщину! Но чтобы спасти ее! Видит Бог — в наших сердцах нет жестокости, но есть милосердие! Ибо только пройдя через очистительный огонь отринет она искусы бренного тела и сосуд дьявольский исторгнет из тенет своих чистую душу… Так преисполнимся же милосердия и простим ей прегрешения, сотворенные по наущению Люциферову! Зажжем огонь, братья и сестры! Ибо коварен Диавол, но бессилен перед пламенем истинной веры!

Румяный толстяк в коричневой рясе обвел замершую в предвкушении зрелища толпу пылающим взглядом маленьких глубоко посаженных глазок, ткнул пухлым грязным пальцем с обкусанным ногтем в плотно обложенный вязанками хвороста столб и на неимоверно высокой ноте взвизгнул:

— Зажжем огонь!

Привязанная к столбу женщина молчала. Голос давно покинул ее. Покинул еще там, в темном подвале, где трудолюбивый палач методично выбивал из нее путанные признания абсурдной вины. Покинул с последним криком горького изумления, когда ей показали свидетельские показания… Лживые показания, которые Он дал не под пыткой, но при одной лишь мысли о возможности таковой…