Марк Ли: Шесть дней

— Да, Старший! Я готов это сделать!

Я не знаю своего имени — ибо все имена мира принадлежат мне!

— Тогда приступайте!

— С удовольствием!

Я — то, что тихо лежит в темном колодце любой человеческой души, то, что составляет ее суть. Я — основа и венец. Я тот, кто может подарить новую жизнь себе подобным и тот, кто может этого не делать… И я говорю…

— НЕТ!!!

Новый голос ударил медным гонгом и грохочущей волной прокатился под сводами Убежища…

— НЕТ!!! Я ЭТОГО НЕ ХОЧУ!!!

— Что это? Кто это?!

— Что за дурацкие шутки?! Старший?!!

— ЭТО — Я! И Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ СЛЫШАТЬ ВАШИ ЖАЛКИЕ ГОЛОСА! ИБО Я — ЭТО ВСЁ, А ВСЁ — ЭТО Я!

И тот, кто был Ничем, стал наконец Всем.

ОН медленно и с наслаждением потянулся, пружинящей походкой подошел к пульту управления и отключил уже готовый к запуску механизм. После чего улегся в удобное поле саркофага-реаниматора и запустил программу бессрочного анабиоза. И прежде чем холод вечного умирания сковал мышцы его лица, он осветилось улыбкой.

Жестокой торжествующей улыбкой победителя.

Ничто не вечно во Вселенной. Да и сама Вселенная не претендует на вечность. Но пока она существует — будут тихо гудеть нерушимые механизмы последнего Приюта. Приюта, в котором покоится Сознание целой расы.

И вряд ли есть этим механизмам дело до того, что много миллионов лет после описываемых событий где-то в Африке волосатая прямоходящая обезьяна, которую некий Чарльз Дарвин еще несколько миллионов лет спустя назовет своим предком впервые взяла в руки палку.

Взяла и со всего размаха опустила на голову случайно подвернувшегося под руку сородича.