Владислав Кетат - Флорентийская голова (сборник)

Завершение вчерашнего дня восстановилось не сразу, но во всех подробностях. Я повернула голову к стеклянному столику и обнаружила на нём, точнее, за ним знакомую макушку. Встала. Не выходя из пледа, сделала пару шагов и увидела огромный, в сравнении с прикупленным мной в Риме, коричневый горшок, из которого торчала, также как и вчера, мирно спящая голова, только теперь у неё были шея и расходящиеся от шеи в стороны (не знаю, как называются) мышцы, которые потом должны закончиться плечами…

— А ведь она и правда, растёт, — сказала я вслух и только в этот момент поняла (скорее, ощутила), что в квартире я одна, не считая, разумеется, головы.

На всякий случай я всё-таки огляделась вокруг (хозяина, то есть, японца-китайца нигде видно не было) и спокойно освободилась от пледа. Прошлась по квартире, еле передвигая голые ноги. В голове всё по-прежнему куда-то ехало. Доковыляла до кушетки и рухнула на неё трупом.

Голову будить совершенно не хотелось. Я наконец-то призналась себе, что, начиная со вчерашнего вечера, начала её бояться. Не так, как, например, боятся дворовых хулиганов или начальства, а скорее, как внутренне трепещут перед заключёнными в металлические клетки дикими зверьми, тиграми, или, там, медведями. Понимаете, о чём я? А ещё я призналась себе в том, что совершенно не понимаю, в чём же состоит моя роль в этой истории.

Было и третье признание. Заключалось оно в том, что, несмотря на первые два, мне очень (просто очень-очень) хочется узнать, чем же всё это закончится, и это, пожалуй, единственное, что удерживает меня от того, чтобы в ту же секунду выбежать из дому и с криком: «мама!» рвануть в сторону аэропорта.

От всех этих мыслей голова перестала соображать окончательно. Я снова встала, напилась холодной воды из-под крана и решила себя чем-нибудь занять. Ещё раз осмотрелась и только теперь отметила про себя одну странность этой квартиры: тут не было ни телевизора, ни компьютера. Не было даже стереосистемы. Зато было много книг, понятно на каком языке. Они стояли на миниатюрных полочках-этажерках, которых в комнате было (я специально посчитала) семь штук. Я прошлась пальцем по корешкам книжек одной из них и неожиданно ухватила взглядом кириллицу. Книжка тут же была выдернута с полки и исследована. Исследование показало:

Книга формата «pocket size» в мягкой глянцевой обложке. Название: «Тропы Сурматора. Эпизод VII» (красными со стремительным наклоном буквами в четверть обложки). Под названием изображён крепкий мужчина в футуристической униформе — видимо, главный герой — с колена стреляющий из странного оружия, в форме которого, вероятно, воплотилась детская мечта художника о водяном пистолете и вполне взрослая о компактном японском перфораторе (вполне вероятно, что иллюстратор бацал сей шедевр во время ремонта собственной квартиры).

Из дула описанного оружия исходил ярко-синий луч, упирающийся в живот маленькой тёмной фигурки в самом углу обложки (от живота поднимался лёгкий дымок). Подстреленный враг был изображён в положении неустойчивого равновесия, за миг до падения в пропасть. Чуть поодаль от подстреленного врага находились ещё двое, испускавшие из своих «перфораторов» красные лучи, которые скрещивались в центре обложки с синим лучом героя, вызывая у меня устойчивые ассоциации со «Звёздными войнами».

Чем дольше я вглядывалась в картинку, тем более убеждалась, что лицо главного героя мне знакомо. Я повертела книжку в руках, чтобы увидеть лицо как бы под разными углами, и, наконец, поняла: оно было заимствовано с плаката времён войны «Бей насмерть!» Видимо, иллюстратор во время ремонта обнаружил у себя какую-нибудь книгу о Великой Отечественной войне.

В целом, обложка произвела на меня хорошее впечатление. Она однозначно указывала на жанр погребённой под ней книги, причём нереальной униформе и оружию главного героя здесь отводилась лишь второстепенная роль; основным было то, что все враги, включая подстреленного, были трёхногими. Но для особо тупых снизу было подписано: «Боевая фантастика».

Честно скажу, я искренне призираю произведения, написанные в этом прекрасном жанре, занимающие примерно такое же место в сознании стареющих юношей, как и сопливые романы у стареющих девушек: и те и другие придуманы для комфортной пролонгации человеческой инфантильности, разумеется, со скидкой на пол. Нет, я всё понимаю, никому не хочется взрослеть, но не таким же способом…

Я ещё раз посмотрела на обложку. Подумала: «такие книги удобнее всего читать в сортире, когда живот удобно проваливается между ляжек… без остатка отдаться печатному слову, представить себя главным героем, молодым и лёгким, с хорошей фигурой и безотказной потенцией и испытать ни с чем не сравнимое чувство ложного психологического комфорта… Кстати, от чтения будет и вполне ощутимая польза для здоровья: острые повороты сюжета поспособствуют скорейшему и безболезненному отправлению естественных потребностей. Главное тут не подумать, что у тебя лопнули глаза, если жена случайно выключит в сортире свет…»