Галина Тер-Микаэлян - Face-to-face

Портрет на надгробье Натальи по просьбе Халиды изготовили в тбилисском фотоателье из маленькой семейной фотографии, сделанной Сергеем два года назад во время новогоднего застолья. На исходном снимке Наталья, уже много выпившая к тому времени, с комически важным видом разглядывала бокал в своей руке, а Юрий и Халида, смеясь, льнули к ней с обеих сторон. На кладбищенской фотографии оставили, разумеется, только ее лицо, и вырванное из общей веселой композиции оно казалось напряженным и угрюмым.

«Надо написать в Ленинград, — думала Халида, глядя на надгробье, — пусть пришлют какой-нибудь другой снимок — там, где она улыбается».

Звук шагов заставил ее вздрогнуть, но она тут же обрадовано улыбнулась и протянула руки:

— Дядя Сережа! Когда же ты приехал?

Бережно поцеловав ее в лоб, Сергей скользнул взглядом по фотографии и отвернулся.

— Утром приземлился в Тбилиси, оттуда была попутка до совхоза. Заглянул к тебе — Асият спит, Дианка сказала, что ты пошла погулять. Только вышел из твоего дома, как встретил Рамазана, внука Асият, он говорит: «Халида недавно шла по дороге к кладбищу». Зря ты ходишь одна, девочка, не нужно этого делать.

— Сегодня сорок дней, мне хотелось побыть здесь одной, — голос Халиды слегка дрогнул, а в глазах мелькнула тревога. — Дядя Сережа… Юра… что-нибудь… Папа постоянно говорит, что пока ничего нового, но мне кажется, что он чего-то не договаривает.

— Нет-нет, если бы что-то было, тебе сообщили бы в первую очередь, — он постарался выдержать взгляд огромных темных глаз, — да и мне следователь бы позвонил. Просто, я все это время как-то…

— Да, я понимаю. Прости, я не выразила тебе своего соболезнования. Поверь, когда папа сказал, что ты улетел на похороны Ады Эрнестовны, я стала сама не своя. Почему? Почему сразу столько несчастий? Как Петр Эрнестович?

— Держится, но выглядит неважно — это был для него тяжелый удар. Они с Адой с детства были неразлучны, а мне они оба заменили родителей. Знаешь, я почему-то вдруг вспомнил, как лет в пять начал называть Аду «мамой», а она мне это запретила, сказала: «Я тебе не мама, я Ада, твоя сестра». Знаешь, меня мучает совесть за то, что мы позволяли ей оставаться одной.

— Такие люди, как Ада Эрнестовна, обычно предпочитают одиночество, и никто из вас не мог бы ничего с этим поделать. Это удел больших ученых, для которых работа — смысл жизни.

— Да, но все же… Знаешь, когда Петя был здесь, он уже знал, что она в больнице в Москве, но ничего мне не сказал — он не думал, что Ада умирает, надеялся, что она выкарабкается. Или просто хотел надеяться.

— Когда речь идет о наших близких, мы надеемся до последнего. Даже тогда, когда надеяться уже не на что, — голос Халиды дрогнул, Сергей понял, что она имеет в виду и себя тоже.

— Я должен был лететь в Москву вместе с ним, должен был быть рядом с Адой, когда она умирала, а вместо этого я заставил его еще заниматься моей дочерью.

— Ты был вне себя от горя после гибели жены, тебя можно понять.

— Какого горя? — резко проговорил он, высокомерно вскинув голову. — У меня не было никакого горя, я не понимаю, о чем ты говоришь. У меня нет и не было жены.

Халида смущенно отвела глаза.

— Я просто… Я к тому, что ты ничего не смог бы изменить. Ты плохо выглядишь, дядя Сережа.

Сергей действительно выглядел неважно — лицо его похудело, под покрасневшими глазами темнели круги.

— Да, наверное, — он потер уже пробившуюся за день щетину, — нужно привести себя в порядок, потом… работать. Работы очень много, да.

— Как Таня? Не лучше ли бы тебе сейчас побыть рядом с ней?

— Таня… она, конечно, потрясена, молчит. Нет, я сейчас не смогу быть рядом с ней — нет сил, я слабый человек и не умею скрывать свою боль. Если честно, Злата для нее лучшая опора, нежели я.

— Не знаю почему, но мне Таня постоянно снится. Она говорит странные вещи, которые я потом наяву никак не могу забыть. Знаешь, мне даже становится немного не по себе, когда я вспоминаю ее слова. Вот и сегодня тоже…

Она запнулась, и лицо Сергея внезапно выразило тревогу. С неожиданной настойчивостью в голосе он заторопил ее.

— Продолжай, почему ты замолчала? Что «сегодня»? Халида, девочка, ты мне можешь рассказать, что тебе снится? Только не волнуйся, пожалуйста.

Закрыв глаза, Халида заговорила странно изменившимся голосом:

«Создание системы прогнозирования будущего закончено, она приведена в действие. Интегратор случайных процессов проанализировал заложенную в базу данных информацию. Результат, полученный в первом приближении, показывает, что временные зависимости основных характеристик имеют следующий вид: среднестатистическое значение параметра прогресса монотонно уходит в область отрицательных величин, функция показателя негативных тенденций претерпевает разрыв первого рода.