Михаил Федоров: Искатель. 2014. Выпуск №4

— Из-за острова на стер-р-ржень…

Двоих за десять минут. Хорошо», — подумал Комлев.

Машина снова задребезжала. Рядом с остановкой дерево подпирал пожилой мужчина в армейской накидке с опрокинутой корзиной у ног. Около были разбросаны грибы. Когда милиционеры приблизились, тот энергично развернулся в их сторону и замахал перед собой обеими руками, давая понять, что он так просто не сдастся. Но в следующий момент потерял равновесие, коленки подогнулись, и он оказался на четвереньках. Милиционеры за руки и за ремень пронесли его в будку. Балыков вернулся, сгреб грибы и понес корзину, стараясь загородить ее от глаз Комлева.

— Ну, баба ему задаст! — расплылся в улыбке Бусоргин. — Послала по грибы, а он назюзюкался.

— Отставничёк, наверно, — произнес Комлев не без сочувствия.

— Да, небось, за пьянку других на губу сажал. Вот пусть сам теперь посидит. Проскочим по злачным?

Людей на улицах поубавилось: видимо, основная масса уже прошла с работы. Машина объехала ипподром, на удивление тихо приблизилась к пивнухе. Кисунев и Балыков незаметно шмыгнули внутрь забегаловки. Из болтающихся на полусорванных петлях дверей выскочили два мужчины в фуфайках и рванули за угол. Следом солдатик кинулся, как заяц, через проезжую часть в поле.

— Эх, упустили, — с сожалением произнес Комлев, толкая дверцу от себя.

— Это не наш! А что дернул так, то подумал, наверно, что мы с военным патрулем…

Из пивной появился Кисунев, таща за собой упиравшегося мужчину в робе со связкой сантехнических вентилей на шее. Потом возник тощий юноша с волочащимся по земле портфелем. Балыков подталкивал его коленом сзади:

— Давай, орелики! Батьке быстро нало!..

— Что ж, Афанасий Герасимыч! Клюет, а? — спросил Бусоргин.

— Да, это уже что-то, — сухо произнес Комлев. — Помочь.

Представив, как коснется этих замызганных людей, понял, что не влезет и не поможет.

— Ну что, теперь в трезвяк.

— Да, конечно, надо сдать этих, — согласился Комлев.

Машина тяжело тронулась, и, когда стала выезжать на проспект, Афанасий увидел лежащего в тени у киоска человека. Показал пальцем в окно:

— Там кто-то.

Бусоргин резко затормозил.

Кисунев и Балыков подошли к мужчине и стали рассматривать его.

— Живой? — спросил Комлев, выйдя к ним.

— А кто его знает, — сказал Кисунев.

— Ну, забирайте.

— Да нет! Нам такие ни к чему. С него какой доход вытрезвителю? Вы только поглядите на него. Кто это? — легонько стукнул ботинком лежачему в бок.

— Он же пьяный!

— Ну и что, Это просто бомжак. Не брит. Штаны — гнилье. Фуфайка — рванина. А смердит-то как! — Кисунев поводил бородавчатым носом. — У него ни денег, ни паспорта! Только вшей занесет…

— Я вас не понимаю, — сказал Кисунев. — Человек в нетрезвом состоянии. Мы должны убрать его с улицы.

— Вот оно как! — вспылил Кисунев. — Тогда вызывайте неотложку. А, может, мы его не довезем. И будем потом виноваты.

— Звоните, Кисунев, вызывайте, — резко бросил Комлев.

«Скорую» несколько заждались. Из нее вылез угрявый парень в белом халате. Посмотрев на милиционеров, далеко плюнул и сказал:

— Сачки! Опять хотите нам алика втереть. Только машину загадит.

— Да ты посмотри, он тяжелый. Дашь бумагу, тогда заберем. Нам-то что, — пожал плечами Кисунев.

Медбрат склонился над бродягой и, зажимая себе нос, стал осматривать. Потом разогнулся и недовольно произнес сквозь зубы:

— Носилки!

Когда вернулись на Солнечную, Комлев задержался в дежурке. Со скрипом в конце коридора распахнулась дверь. В проходе по одному появились неудачник с перекрестка, работяга из дома культуры, грибник, сантехник и паренек с портфелем. Сзади Кисунев. Замыкал процессию Балыков с корзиной, которая показалась Комлеву много легче, чем ранее.

Дежурный Пустоболтов глянул на сидящих перед ним за столом похожего на официанта фельдшера Коренькова и долговязого, яйцеголового помощника дежурного сержанта Шалова:

— Приступаем.

Кореньков посмотрел на работягу.

— Коснитесь пальцем кончика носа.

— Что?.. — протянул тот.

— За нос хватись, — встрял Пустоболтов.

— За нос!! — рявкнул Шалов.

Грязнолицый замотал рукой и попал в глаз.

Фельдшер понимающе кивнул дежурному, и тот произнес:

— Садитесь.

Мужичонко опустился на длинный деревянный мосток, стоящий за спиной.

— Раздевайся, — скомандовал Шалов. — До трусов.

— А, да-да!.. — проговорил работяга и суетливо стал сдергивать с себя одежду.