Михаил Федоров - Искатель. 2014. Выпуск №4

— Вот этим журнальчиком тоже советую не пренебрегать. Это для профилактических бесед. Где замечание сделали, где поправили милиционера. Пригодится, если кто чего отчебучнт. Вы любому проверяющему: вот, я меры принимал, сколько бесед проводил! Так что, понятно?.. А вот мое детище, — будто засветился изнутри, достав красную лощеную папку. — Здесь объяснения. Я всегда заставлял личный состав писать объяснения. Опоздал ли, прогулял ли, разговаривал ли на инструктаже, отвлекался ли на посту, ну, масса всякого И складывал сюда. В роте про эту папку все знают. Даже говорят: «В красную книгу попал». Стоит кому проштрафиться, я немедленно объясненьица прежние достаю, и у него пары в момент уходят… Меня за это Папирусом прозвали! Неплохо, правда? Перед уходом просили сжечь ее… как говорится, отпустить прегрешения, но я человек вредный. Это в хорошем смысле. Я ее вам оставляю. Бесценный материал.

Комлев, скрывая брезгливость, взял протянутую ему папку.

— Берегите ее. Когда я в роту пришел, то пока не стал собирать этот матерьяльчик, не мог заткнуть хлеборезки разгильдяям… Теперь насчет ротного, — понизив голос, продолжил Гундарев. — Хочу предупредить. Он закладывает. И у меня на этот счет были с ним расхождения. Советовал бы вам тоже быть начеку. Можно залететь по его милости. А чтобы этого не случилось, надо иметь своих людей. И лавировать. Тогда вы хозяин положения. Скажем, спаренный пост. Ставьте на него двух милиционеров, который друг за дружкой следят, на нюх не переносят. Уж будьте уверены, они никогда с поста не отлучатся. Не морщитесь. Вы еще поймете соль… А какие сложности, звоните. Ну, ладно, я — в управление.

— Спасибо вам, — полукисло произнес Комлев, пожимая почти детскую руку, и подумал: «А капитан-то ни ростом, ни умом не вышел».

Стало тягостно на душе от предчувствия новых неудач в своей милицейской карьере.

Стоял теплый погожий день. Комлев шел но шумным улицам. Не очень приятная предстояла задача. Нужно было проверить, как милиционеры несут свою службу. На проспекте постовых вообще не оказалось. Заглянул в опорный пункт — в подвал четырехэтажки — и увидел там Куркина, Бадыкина и какого-то взъерошенного мужчину с мутными глазами, маятником раскачивавшегося на стуле. Милиционеры поднялись. Куркин доложил:

— Задержан этот вот, — показал на сидящего. — Сейчас сдадим и вернемся на пост.

Комлев вспомнил, как ротный ругал Куркина за бездеятельность, и пожал тому руку:

— Молодец!

— Вы представляете, Афанасий Герасимович, ну цепляется и цепляется. У каждого закурить просит, — расцвел Куркин. — Смотрите! И Бадыкин в норме. Ни в одном глазу.

— Ну, как, Бадыкин, скучаете без универсама? — спросил Комлев.

— Совсем другой коленкор! Вот переставили, и дела пошли по-другому. Там ведь везде дружбаны. Куда от них спрячешься?..

— Ну, желаю успеха, — Комлев развернулся и уже вышел было за дверь, как его догнал Бадыкин.

— Афанасий Герасимович! У меня личный вопрос.

— Какой?

— Хватит мне у теши маяться… Пора и жилье свое иметь.

— А что, площадь недостаточна?

— Пять человек на двадцати метрах. Она меня пустила по безвыходности. Мне бы на худой конец хоть комнатенку в общежитии…

— Конечно, для семьи надо отдельное жилье иметь, — солидно произнес Комлев.

— И я о том же…

— Хорошо. Я поинтересуюсь. Но пока ничего не обещаю.

— Да уж вы поинтересуйтесь. Пожалуйста.

Комлев по крутой лестнице вышел из подвала и направился дальше. Бытовые условия людей — это, конечно же, его вопрос. Но с лейтенантскими погонами решить его будет ох как трудно. Он и раньше видел, как люди, стоявшие в очереди по три десятка лет, порой получали жилье при уходе на пенсию. А тут милиционер с крошечным стажем…

На перекрестке нес службу Борских. Заметив сошедшего с троллейбуса замполита, он стал энергично покрикивать на бабок, расположившихся по тротуару со своими яблоками, петрушкой, укропом…

— Собрались здесь! Не положено! Брысь! На рынок!..

Бабки, мигом сообразившие, в чем дело, подхватили свои сумки и бойкой рысцой потянулись к трамвайной остановке. Борских развернулся и, чеканя шаг, подошел к Комлеву:

— Товарищ старший лейтенант! За еремя дежурства задержано двое. Отправлены в отдел.

Комлев козырнул в ответ и привычно по-комсомольски пожал руку милиционеру.

— А вы что, действительно хотите уходить? Это правда? — спросил Комлев, вспомнив слова ротного на инструктаже.

— Если подпишете рапорт, то нет.