Владимир Гусев - Искатель, 2013 № 11

— Видите! — торжествующе сказал Соколов.

Я сначала не понял, чему он радуется, затем разглядел: туман заметно поредел.

— И сложно это — разгонять туманы?

— Ничего особенного. Куда сложнее убедить других, что это — твоя заслуга.

— А назад, в обратную сторону можете?

— В обратную сторону?

— Опять туману напустить. Густого, как молочный кисель у бабушки?

Он покачал головой:

— Это уже баловство — туда-сюда туманы гонять. Природа баловства не любит. Подумает — смеются над ней. И отомстит. А мстить природа умеет, как умная и злопамятная женщина. Изменения климата в пятидесятые годы народ связывал с атомными взрывами, помните? Впрочем, вы эти времена не застали, поверьте на слово. Авторитетнейшие ученые пытались доказать, что ядерный взрыв для природы в планетарном масштабе пустяк, ерунда. Но сами знали: доказывают они недоказуемое, климат ведь и в самом деле изменился. Хотя атомные испытания в теории вроде бы и ни при чем, а в жизни вон как поворачивается.

— То есть просто природа обиделась?

— Ну, если это «просто…» — Он замолчал. Я подумал было, что Соколов только взял передышку перед новым рывком, но нет, он только смотрел в окно и пил древнюю нейтральную воду.

Насчет воды, между прочим, у него много сторонников. Я не девонскую воду имею в виду, но вот норвежские спортсмены возят на соревнования свою, из ледниковых речек и водопадов. Считают, что родная вода лучше восстанавливает силы, чем вода чужая.

У нас тоже пробовали экспериментировать с водой, да какое… Большая часть питьевой минеральной воды, что продают в магазинах, — водопроводная, так говорит главный санитарный врач страны. Он, правда, больше Грузию на чистую воду выводит (каламбур!), но и у нас водопроводов достаточно. Потому пили что придется. Может, сейчас что-то изменилось, но сейчас я уже вольный стрелок и должен сам заботиться о своем пропитании.

Покончили — я с закускою, он с водой — мы одновременно, кивнули друг другу без слов и разошлись.

Туман за окном рассеялся совершенно.

Я перешел в другой зал клуба. Библиотечно-бильярдный: на столах разложены газеты, в шкафах стоят сотни книг, а посреди зала — четыре бильярдных стола. И опять — один я за всю компанию. Видно, не время еще. Люди заняты, соберутся попозже. После ужина, например. Дружными рядами. Или парами. Или сюда — по одиночке, а отсюда — парами. Но в эти часы никого нет.

Знаю, есть любители и в одиночку гонять шары по сукну, оттачивать мастерство, но сам я привычки к бильярду не выработал, да и нужды не было.

Оглядевшись внимательнее, я увидел, что шкаф в углу был вовсе не шкафом, а древним комбинированным радио-теле-граммо-магнитофоном. Делали такие во времена второй мировой. В детстве я видел подобный у дядюшки Егорки — накрытый большой кружевной салфеткой, на которой стояли семь слоников натурально слоновой же кости. Слушали радио редко, раз в неделю. Считали, и то слишком много будет.

Потому сразу и не признал.

Я распахнул агрегат. Внутри царил двадцать первый век, умело стилизованный под сороковые годы века двадцатого. Дерево, да не просто дерево, а дорогое (признаюсь, в ценных сортах мебельной древесины я разбираюсь слабо), полировка, изыск модерна.

— Вам помочь? — подошел служитель.

— Помогите, пожалуйста. Настройте приемник.

— Вы какую станцию предпочитаете?

— «Есть обычай на Руси…»

— Ага, понятно. — И он настроил аппарат на волну Би-Би-Си. Не спрашивая, он поймал не русскую службу, которая к этому времени, может, и вовсе отдала концы, а мировую. Ну, понятно. Нынче у обитателей дворцов и замков знание английского языка есть не прихоть, а жизненная необходимость.

Служитель незаметно удалился. Это большой талант — удаляться незаметно, но если бы он вдруг запел «Марш артиллеристов», я бы не заметил. Уж больно новости были необычны: по радио сообщили о гибели господина Ахраматова. По предварительным данным, смерть наступила во время обследования господином Ахраматовым ритуальной пещеры Аку-Аку, но подробности пока оставались неясными.

Я приглушил звук. Пусть подробности смерти господина Ахраматова неясны, почти наверняка они будут вполне объяснимы. Самыми банальными причинами. Бритва Оккама режет тихо. У кого бритва, тот и Оккам.

Теперь первенство российских богачей перешло к моему нанимателю, Алексею Александровичу Романову.

Да уж, как говорил мой первый наставник по стрельбе, деревенский пастух дядя Коля — он же гвардии старший сержант Николай Гвазда. Нет, никаких сентенций он не высказывал, просто произносил протяжно: