Арсений Алмазов - Искатель. 2013. Выпуск №6

Ничто не выматывает душу так, как полеты, будто по рельсам, на крейсерской скорости и над вражеской территорией, при этом такое внутреннее состояние, когда несколько часов кряду держишь себя настороже. Временами начинается какой-то свербеж в нервах, и ничего с ним нельзя поделать; тогда отключи связь и, что есть в тебе патриотизма, пропой «Непокоренный форт Нокс» — бывает, что помогает. Но если без дураков, у каждого, и у Уикса тоже, имелось свое личное средство. Зубами стянув с пальцев крагу, он поднес ее изнанкой к носу и минуту с наслаждением вдыхал из нее воздух: перед каждым вылетом тайком он всегда кропил перчатку изнутри дамскими духами. Аромат навевал некоторые альковные фантазии и снимал напряжение. Попадись он на этом любому из своей 332-й эскадрильи — и лучше пиши рапорт на перевод: до конца войны в летную сумку, и в тумбочку, и под кровать будут подбрасывать женские кружевные перчаточки. Будьте спокойны, в авиации умеют шутить.

Уикс сделал еще один глубокий вдох и надел крагу на место.

3 часа 43 минуты. Страшный крик в наушниках:

— «Янычар», япы! — именно тогда, когда Уикс увидел их сам.

На стороне солнца японцы висели в небе, будто рой пчел. Они неслись в атаку; казалось, двигатели их самолетов дико ревели «банзай!». Казалось, ни один японский пилот не выйдет из боя, даже израсходовав последний патрон, — но воздушный караван не дойдет до Йокоте. Боевой дух азиатов всегда потрясал противника, об него, как морские волны о камень, разбивались и любой тактический расчет, и перевес в вооружении. Уикс не раз видел проявление того боевого духа в воздушной схватке. Еще с дальней дистанции японцы вспыхнули пулеметными огнями и ударили по американцам огненными трассами.

3 часа 58 минут. Эскадрилья несет потери: сбиты два «Лайтинга» и один Б-25 — пламенеющий, весь искалеченный снарядами, он завалился брюхом вверх и устремился к земле.

Коллиматор прицела взял цель, Уикс сжал гашетку, и самолет заходил ходуном от огня его пулеметов. С цепочкой пробоин в фюзеляже цель ушла в сторону.

Их атаковали истребители класса «Мицубиши» и «Зеро», первый немного уступал «Лайтингу» в весе и был менее разворотлив, но зато превосходил его вооружением и мощностью мотора. Больше, конечно, он, оборудованный как торпедоносец, был опасен кораблям.

Сектора газа вперед, Уикс бросил машину в глубокий вираж, повернул градусов на сорок и зашел японцу в хвост, снова дал длинную очередь. Ложась на правое крыло, он внезапно попал в группу нескольких «мицубиши». Завертелась бешеная кутерьма. Мокрый как мышь, с пробитым консольным баком, Уикс вырвался на дистанцию. Разворот — и истекающий горючим «Лайтинг» снова бросился в бой. Вокруг тянулись огненные трассы, близко от самолета Уикса две пере секлись точно на японском истребителе, и тот разлетелся, словно стеклянный. Уикс не успел увернуться, да и ни один самый наилучший пилот, не смог бы — какая-то деталь конструкции со страшной силой ударила ему в фонарь, «Лайтинг» завертело. Воздух тяжело навалился на грудь и спер дыхание — фонарь был разбит. Пытаясь стабилизировать машину, одной рукой Уикс опустил летные очки на глаза. Оттолкнул штурвал и ринулся вниз. Истребитель выровнялся, он уже стал набирать прежнюю высоту, когда Уикс вдруг почувствовал, как на затылке стянулась кожа: прямо ему в бок несся в полнеба раскинувший крылья «Зеро». Несмотря на повреждения, «Лайтинг» был еще боеспособен, но из своего положения не мог противостоять ему огнем. «Сейчас он врежет. Нет, не самолет — пилот ему нужен, — поразила ужасная мысль, — иначе, почему он так долго выцеливает»?

Японец открыл стрельбу. Не понимая, что делает, Уикс закричал и закрыл голову руками. Пулеметно-пушечный шквал крушил «Лайтинг». Самолет трясло, взрывалась и вспыхивала аппаратура, несло горелой изоляцией. Уикс увидел, как в днище кабины снаряд разодрал обшивку и как в пробоине бешено, словно в центрифуге, вертятся земля и небо. Самолет не слушался руля; разматывая спираль черного дыма, он ввинчивался вниз. Клубящаяся из двигателя едкая гарь не давала дышать, Уикс то опускал лицо к коленям, то до боли выворачивал шею и широко оскаленным ртом пытался глотнуть воздуха из-за спины. И тут, посланное инстинктом самосохранения, пришло понимание, что нужно делать. Лейтенант взялся за каретку фонаря и с силой толкнул, каретка даже не стронулась — удар прогнул ее и зажал намертво. Перспектива разбиться о землю, как брошенная с неба птица в клетке, стала фактически реальной. Ревя двигателем и кувыркаясь, самолет падал.