Уильям Гибсон - Идору

Русский чесал свои кудри столь самозабвенно, что поневоле приходила на ум муха, охорашивающаяся передними лапками. Мужик он был длинный и крепкий, и голова у него тоже была длинная, хотя и узкая, похожая по форме на винтовочную пулю концом вверх. Усердие русского казалось несколько избыточным, потому что причесывать ему было в общем-то нечего, особенно на острой макушке. Чего только не бывает, вяло удивился Лэйни, слыхавший от кого-то, что вся эта публика – большие энтузиасты по части имплантирования волос. Если верить Райделлу, здесь, в Токио, этих комбинатских что собак нерезаных, он видел про них документальный фильм, про то, какие они жестокие и что из-за этой их дикой, почти сюрреальной жестокости все остальные боятся с ними связываться. Потом Райделл начал рассказывать о двоих русских, сан-францисских вроде бы копах, с которыми он где-то там схлестнулся, но Лэйни нужно было на встречу с Райсом Дэниелзом и телевизионным гримером, и он так и не дослушал эту историю.

Лэйни оскалил зубы, проверяя, не застряла ли между ними какая-нибудь часть ужина.

Когда он выходил из туалета, русский все еще причесывался.

Ямадзаки стоял посреди зала, моргая и потерянно озираясь.

– Это здесь, рядом, – сказал Лэйни.

– Это?

– Сортир.

– Сортир?

– Туалет. Мужской.

– Но я ищу не туалет, а вас.

– Ну вот и нашли.

– Я обратил внимание, когда мы сидели за столом, что вы избегали смотреть на идору.

– Верно.

– Я рискнул предположить, что плотность потока информации была достаточна для перехода восприятия в узловую…

– Опять верно.

– Понятно, – кивнул Ямадзаки. – Однако с видеоклипами и даже с живым выступлением все будет иначе.

– С чего бы это? И вообще, чего нам здесь стоять? – Лэйни повернулся и пошел к столу.

– Частотная полоса. – Ямадзаки последовал за ним. – Сегодня нам продемонстрировали прототип широкополосной версии.

– А нам оплатят участие в бета-тестировании?

– Вы не могли бы, пожалуйста, описать в общих чертах свои узловые впечатления?

– Что-то вроде воспоминаний. Или отрывков из фильма. Но то, что сказал этот барабанщик, наводит на подозрение, что я попросту видел ее последний клип.

Сильный толчок в спину бросил Лэйни прямо на ближайший столик; он почувствовал, как вдребезги разлетелся под ним стакан, увидел на мгновение туго обтянутые серым колени какой-то женщины, услышал первые звуки ее нарастающего, как вой сирены, крика, а затем столик рухнул. Что-то – возможно, ее же нога – садануло его по голове.

Лэйни привстал на колени, держась за гудящую от боли голову, посмотрел по сторонам и живо вспомнил физический опыт, который делали в Гейнсвилле на уроке. Поверхностное натяжение. Припороши воду в стакане мелко размолотым перцем. Поднеси к поверхности воды кончик иголки, и перчинки мгновенно разбегутся по сторонам, словно живые и до смерти перепуганные. То же самое происходило сейчас и здесь, только в роли перчинок выступали клиенты “Западного мира”, а иголка была явно нацелена на Резов столик.

Фалды белого кожаного смокинга… Но тут сорванный с места танк завертелся и двинулся в его сторону, огромный и невесомый, на плечах брызнувших врассыпную людей, а еще через мгновение свет потух.

В темноте крик толпы взмыл до такого невыносимого визга, что Лэйни заткнул уши, вернее – попытался заткнуть, потому что кто-то о него тут же споткнулся, и он упал на спину, инстинктивно сжавшись в тугой комок и прикрывая руками затылок.

– Вставай, вставай, – сказал где-то рядом Вилли Джуд. – А то по тебе ходить будут. Я тут все вижу. – Невидимая в темноте рука взяла его за запястье. – В инфракрасном.

– А в чем дело? – Лэйни позволил поднять себя на ноги. – Что тут происходит?

– Не имею ни малейшего, но надо делать ноги. Тут скоро такое начнется…

Словно в подтверждение его слов по ушам ударил чей-то дикий, болезненный вопль.

– Блэкуэлл. – Вилли схватил Лэйни за пряжку ремня и потащил за собой. – Один – ноль в его пользу.

Какое-то время Лэйни пытался ощупывать воздух, однако после того, как кто-то врезался в него, лоб в лоб, и что-то рявкнул по-японски, он прикрыл лицо согнутыми в локтях руками и покорно шел туда, куда тащил его барабанщик.

Еще несколько шагов, и крики переполошенных людей заметно стихли, стали звучать словно издалека.

– Где мы сейчас? – спросил Лэйни.

– Сюда…

Правая голень Лэйни болезненно ударилась о что-то твердое.

– Табуретка, – сказал Вилли. – Прости, пожалуйста.