Степан Кирнос - Город бога [CИ]

— Ты готов?

— Вполне.

— Давай, я верю в тебя, — рука Сериль спустилась и за проскользнула ладонью по мизинцу Данте, — знаю, что ты победишь, — и, развернувшись, уходя занять место, она бодряще сказала коммандеру, — удачи.

— Спасибо!

Данте остался один. Он тоже пошёл вовнутрь арены, только в проход, над которым повисла табличка «для гладиаторов». Ступая по тёмным и сырым коридорам он вышел в весьма просторную и простую комнатку. Один вход и выход на другой стороне, между которыми установлен рабочий стол, забитый бумагами, а за ними сидит человек в алом балахоне с капюшоном до носа.

— А вот и ты! — послышался радостный возглас позади и Данте увидел тут того, кого явно не ожидал.

— Аль… Альфонс? Это ты? — удивился Данте.

— Ну не мать Тереза же, в самом деле, — от самого входа отошёл человек в том же наряде, что был и вчера, несколько возмущаясь. — Ты кстати вчера не назвал своего имени, так скажешь?

— Я Данте. А ты что тут делаешь? Тоже в гладиаторы решил записаться?

— Больно надо! — ухмыльнулся мужчина и запустил руку в карман пальто. — Я тут чтобы делать ставки. Обычно кровавое зрелище привлекает много азартных игроков и тут можно поднять хороший куш.

— Понятно.

— Я смотрю, ты волнуешься, — въелся Альфонс и приблизился к Данте. — Твои товарищи уже готовятся, так что думаю, ты последний на запись, — и, сплюнув на пол, незаметно вынул небольшой металлический предмет, похожий на ручку. — Давай будем друзьями. Возьми это… вырубает любую технику. Не кривись, пригодится.

— Какие твои преимущества?

— Если выживешь, то я подправлю своё финансовой состояние, а та штучка поможет тебе, если дотянешь до третьего раунда. Чую, хороший ритуал будет.

— Ритуал?

— А ты не знаешь? — удивлённо посмотрел на коммандера Альфонс. — Вся бойня, в которой вас будут топить как котят, устраивается во славу Прихода, дабы усластить духов мира. Новый Пейсах завтра это ещё более кровавое зрелище и сегодня вы жертва духам, закуска перед завтрашнем обедом этакая.

«Святой Бог, это уже откровенный беспредел… чёртовы садисты».

— Ладно, давай Данте, я и мои деньги верят в твою победу, — потрясая кулаками с оттопыренным большим пальцем, говорит Альфонс, на развороте кидая, — озолоти меня, мальчик!

— Эй, что стоишь там! — раскричался сидящий за столом. — Давай записывайся или проваливай!

Данте тяжело выдохнул и пошёл вперёд. Служитель культа роется в бумажках и что-то разбирает, не обращая внимания на коммандера, а поэтому будущему бойцу арены пришлось обратиться первым:

— Как тут регистрируются?

— Ты гладиатор?

— Он самый.

— Так, сначала правила — у тебя на арене может быть только пестик и меч, а так же шмот на теле. Ни гранат, ни автоматов, понятно?

— Да.

— У тебя-то хоть с собой оружие есть? Или с голыми руками пойдёшь? А то могу продать чён-ить по дешёвке за два песо.

— Всё есть, уважаемый… всё есть.

— Ништяк, а теперь как тебя кличут? Нет-нет, твоего имени мне не нужно, лучше кличку назови.

— Я тебе что пёс?

— По сравнению с храмовыми псинами ты по статусу ниже собаки. Давай мне тут не дурь не мути, говори или проваливай!

— Хорошо, — проскрипел зубами Данте, — ну, пусть будет… Храмовник.

— А может… хромой? — усмехнулся надменно культист и чиркнул на бумажке. — Да ладно, ладно… Храмовник так Храмовник, — после этого достал фотоаппарат и щёлкнул парня, — так, фоточку на память.

— Это ещё зачем?

— А как вас там ведущий будет вас балбесов различать? По инстинкту или Кумир подскажет? — и после отпущенной издёвки приложил к уху телефон. — Ало, слышь, братюнь, тебе там боец не нужен? Что? Всё полно? Хорошо, — откинув трубку, сектант небрежно сказал коммандеру, швырнув кусок жёлтой ткани, — всё, привяжи себе жёлтую ленту и сгинь с глаз моих… пройдёшь дальше по коридору. А теперь давай-давай!

Валерон пошёл дальше. Спустя минуты три блужданий по коридорам он нашёл, практически у самого выхода на арену командиру для гладиаторов, такую же серую и прохладную, как всё тут. Как только он переступил порог, перед ним предстало больше полусотни мужчин и женщин, от подростков до пожилых людей, которые передвигаются еле как. Тут много кого — и нищие в лохмотьях, накопившие один песо для входа, и вполне зажиточные люди, стремящиеся попасть в благой квартал. Все заняты своим делами — кто-то точит меч, лязгая по всей комнате металлом, кто-то проверяет пистолет, а кто-то шепчет молитву. Другие же активно разговаривают и веселятся, смеются в истерике и безумии.