Степан Кирнос - Город бога [CИ]

— Воу-воу! — раздалось из всех микрофонов. — Это неожиданно! Похоже, у нас есть фаворит!

И снова Данте стреляет, только уже лёжа и прожигает грудь высоченному мужику с обрезом, а затем вновь жмёт крючок и из дула вырывается ещё два луча подряд, сжигающие сердце некому старику с самодельным пистолетом на один патрон. Мужчина падает, хватается за воздух, что лепечет и умирает.

— Да этот парень хорош! — заводит толпу ведущий.

Однако Данте всё равно на слова больного ведущего. Его начали обходить — десяток вражеских гладиаторов по правому флангу толпой ринулись на фаворита перестрелки. Парень поднялся и бегом устремился прочь, но ощутил, как боль разносятся по спине и он падает. Его бронежилет поймал сразу две пули, и ему перебило лопатку, раскрошило позвонок, если бы ароматизирующее покрытие, поглощающие энергию пули. Он пытается встать, но перед ним вздымается фонтан песка и свист ударяет по уху, ещё выстрел и ему едва не прострелило голову и кажется, что сейчас его убьют. Но за Данте вступились — мужчина в алом балахоне, подняв пистолет убитого, расстреливая из двух орудий гладиаторов, встал между парнем и врагами, подавив опрометчивое наступление шквальным огнём. Илье прострелили руку, и кровь брызнула на песок, заляпав и Данте, но он продолжил отстреливаться. Коммандер встал и присоединился к общей перестрелке. Снова его пистолет затрещал яркими лучами и через пару секунд последний гладиатор украсил собой песок арены.

— Что будем делать!? — спросил Илья, приложившись с Данте к мешкам с песком. — Ещё минут пять точно!

Всюду и везде над ареной воздухом овладели пули, и практически нет мета, куда не прилетел бы снаряд. Все расселись по укрытиям и ждут удачной возможности. Песок арены стал красным от пролитой крови — множество гладиаторов пали в самом начале стычки, так и не добежав до укрытий, и теперь мёртвые напоминают о пользе сноровки, которой им не досталось. Рассматривая всё происходящее, Данте становится противно, мерзко. Ведущий истошно вопит, а толпа только и рада смотреть, как люди убивают подобных себе. Сейчас Данте понял пользу Рейха ещё сильнее… «пусть миром правит тотальная мораль, чем они будут мочить себя во имя свободы» — таковы мысли парня.

— А это кто там? — спрашивает коммандер, указав на двух девиц и трёх парней, что как заправские снайперы отстреливают противников, забравшись на кучу кирпичей.

— Они нам и не дают высунуться. Эх, попали же мы!

— Если ты меня прикроешь, я устраню их.

— Насчёт «три»…

— Три!

Щелчок по батарейке и всё готово. Илья открыл беспорядочный огонь по всем, кто посмел высунуться, а Данте, поднявшись, нацелил пистолет прямо на пятерых гладиаторов. Из дула пистолета вырывался продолжительный толстый насыщенный светом луч, который продолжил литься из жерла орудия, аки свет божий. Энергия по очереди, одного за другим, поджарила всех пятерых, превратив их части тел в обугленные куски мяса. И девиц, и парней и ещё парочку гладиаторов выжарив до состояния угля.

Данте снова упрятался. Он нажал на кнопку и батарейки и источник энергии, став чёрным куском непонятно чего, упал на песок.

— Невероятно! — восторженно заорал ведущий. — Это невероятно! Вы видели это шоу! Этого парня благословил сам Кумир, не иначе!

Но парню всё равно. Он убил обычных людей, вышедших на арену за последние деньги, из голода. Он убийца, не иначе, который с холодной флегматичностью решил судьбу несчастных семерых человек, не отступников и еретиков, не тех, кто противится новому порядку, а обычных парней и девушек, даже не знавших, что скоро придёт иное царство. Но с другой стороны совесть его гложет минимально, ибо представься у них такая возможность, его бы пристрели тут же, только встань на линию выстрела.

— Оп-а! — дал о себе знать Илья. — Что же твориться.

— Что там? — подавленно спросил Данте.

— Да нашу схватили и тащат.

— Что?!

— Да сам посмотри,… совсем обнаглели черти?

— А зачем они её схватили?

— Ты что маленький… сейчас утащат в какую-нибудь траншею, их прикроют, да будут насиловать. Это же, как толпа обрадуется!

— Совсем охерели тут! — восстал Данте, защёлкнув новую батарейку. — Нет. Тут нельзя срам разводить… не при мне.

Данте вышел из-за укрытия и сразу увидел, как два парня и одна женщина тащат одну брыкающую и верещащую девушку, пригнувшись, чтобы не быть скошенными пулей случайной. На мушку тут же была взята первая цель, и яркий луч выбил мозги первому мужчине, потом коммандер прострелил ногу и через секунду голову распутной женщине, а последний залп пробил плечо тщедушному пареньку. Девушка вырвалась, но далеко не убежала — чей-то обрез озарился залповым огнём, и дробь разорвала спину.