Степан Кирнос - Город бога [CИ]

— Приготовились к обороне хорошенько. И народ у них вооружен, — констатирует Данте.

Два брата продолжают продвигаться к центру города, и им приходиться отмахиваться всё больше и далеко не от мух. Из простёршихся полей трущоб на парней набросились десятки сектантов, вьющиеся подле них будто бы насекомые и галдят так же противно, как и комар жужжит у уха. «А вы купить масла не хотите?» «Может брошюрку?» «Как насчёт разговоров о Кумире?» — окутали они сотней вопросов братьев.

— Эй, — окликнул сектантов мужчина в чёрном пальто, с тучей заплаток, рваных джинсах и туфлях, перемотанных скотчем, указав в сторону. — Там вроде приор вышел.

— Приор! — радостный визг издался от одного из приторно воняющих благовониями сектантов, которые напялил куски алой ткани, чтобы подражать служителям Прихода. — За приором!

Все культуристы убежали в неизвестном направлении, скрывшись в лесах из хибар. Отогнавший их мужчина, лет сорока на вид, подошёл к братьям. Прямые худые губы на округлом лице, подтянутая фигура, серебристые глаза и полные щёки, с пышным кудрявым волосом — таков образ мужчины.

— Я Альфонс, — назвал своё имя незнакомец и протянул руку, — рад встрече.

Братья поздоровались с мужчиной.

— Спасибо, что выг… перевели их внимание, — поблагодарил человека Данте.

— Да не за что, честно. Сразу видно, что вы не местные, вот на вас и набросились, — слабо улыбнулся парень. — Да вы не бойтесь, они люди милые, если так прикинуть.

— А как вы поняли? — вопросил Яго. — Что мы не местные.

Мужчина указала на обувь и ответил:

— Такие сапоги либо у тех, кто с юга… там, как-никак дела попроще, либо у крупных промышленников, а они все наверху и сюда не спускаются. Да и я готов поставить песо, что у вас нет патента на промышленность.

— Патента на промышленность? — спросил Данте.

— Ну да. Такая бумажка, даётся Приоратом по Делу — на удивлённые взгляды парней Альфонс с усмешкой добавил. — Я ж говорю не местные.

— Вы не знаете, как нам пройти в Эспьерба? — поинтересовался Яго.

— А отчего ж не знать. Сейчас идите за ворота и арендуйте такси. Лучше на нём ехать ночью, потому что вас в это время могут спокойно грабануть.

— Спасибо вам, — протянул руку Данте.

— Да не за что.

Парни друг другу пожали руки и пошли в разные стороны. Через пару минут Данте оказался под сводами надвратного помещения и отсчитал, что толщина сены метров десять и там наверняка разместился гарнизон и коммандер смекнул, что это бастионное укрепление, а не простой вал из кирпича. Как только они миновали границу между беспредельной бедностью и просто нищетой на них «взглянула» деревянная табличка с практически затёртой надписью «Бьельса». Раньше тут было маленькое испанское селение, может деревенька или село, с таким же названием, но сейчас это имя целого квартала. Данте не стал задумываться насчёт прошлого, а просто вышел на расчищенную от домов и асфальта площадку, где в пыли стоят машины. Измятые, грязные, с вогнутыми дверями и крышей, сеткой на окнах и без стёкол. Без бамперов и фар, с цветом ржавчины, ибо вся краска давно сползла и разлетелась по миру.

Яго быстро приблизился к одному из таких авто и спросил у человека, сидящего за рулём и протянул ему отметку на карте Града, отпечатанной на листе «А-4», и специально затёртой, чтобы не вызвать лишних подозрений хорошей бумагой в нищем городе.

— Можете нас до этого места довезти?

— Конечно. За сколько едем?

— За два песо.

— Пф-ф-ф, ух, эм-м, — замешкался водитель, вспотел и вытерся, когда ему назвали цену, — ко-конечно. Залезайте быстрее.

Парни запрыгнули в машину и водитель сразу же поехал. Всю поезду Данте смотрел в салон машины, находя его опустошённым — сиденья, шитые перешитые, заляпанные всеми видами грязи. Под ногами мелкий мусор, а борта изнутри исцарапаны. В городе парень не находил ничего того, что было бы достойно внимания и проведя всю поездку в пустом созерцании не заметил как по околицам да узким улочкам машина приехала на место. Яго кинул две монетки, которые были с жадностью пойманы и попросил выходить брата.

Выйдя из машины Данте, увидел как маленький дворик сжимается от настроений у двухэтажных башенных построек. И снова эти самые трущобы, да жалкие лачуги, в которых живёт пролетарская нищета, среди которой выделяется усиленная дверь, обшивка которой отлита из стали. Время уже ночное, а поэтому всюду стали зажигаться костры, да лампы, поэтому на маленьком дворике весьма светло.