Степан Кирнос - Город бога [CИ]

— Так! — среди толпы выделился седовласый мужчина чёрном плаще, оборванных штанах и сланцах, с морщинами на лице, став сверлить взглядом искусственного практически потухшего алого ока парней. — Вы, сучьи дети, сейчас нас всё отдаёте и можете идти отсюда с миром.

— А если не захотим?

— Что ж… сейчас у вас есть два варианта. Вы нам отдаёте все пожитки и спокойно проваливаете к мамочке. Второй путь — мы вас тут положим и с ваших трупов всё возьмём. И не думайте, куда-либо обращаться с нытьём. Мы ходим под Приходом, а значит, неприкосновенные.

— Мы, пожалуй, выберем третий вариант, — хладно и тяжело сказал Яго, резко вздёрнув пистолет, тут же нажал на спусковой крючок.

Сухой треск раздался на всю округу, и луч жёлтой энергии ударил в лоб старику-разбойнику, сделав во лбу дырку, заставив бандита рухнуть наземь. Данте кинул гранату в сторону, приложившись к борту машины, там, где столпилась кучка мародёров, и одним оглушительным взрывом шестеро преступников разбросало в сторону, вспоров осколками их тела. По крыше машины, где засел коммандер, прозвенела дробь, затем ещё один её пучок отскочил от металла и коммандер встал, но не успел выстрелить. Два луча промелькнули возле него и прожгли дыры в стрелках. Ровно вставший Яго отстреливает мародёров как цели в тире. Тем временем Данте перекатился к другому укрытию, откуда расстрелял в грудь незадачливого арбалетчика. Ещё перебежка и ещё один лучник с пробитым горлом валяется на земле, а последнего добил Яго, прострелив ему глаз и затылок.

— Перебили как мясо…

— Они и были им, Данте, — сурово заговорил Яго, убирая пистолет, — они и были не более чем жалкими существами, не достойными жизни. Душегубцы.

— Пойдём уже.

Два брата миновали возвышение, и вышли напрямую к Граду, который явился им во всей красе — в ложе гор устроен город, а из самой высокой горы торчит пирамида. Данте и Яго остановились, чтобы осмотреться. По преданиям, его построили ещё во времена становления Теократии, для того, чтобы Кумир, посланец небесный, получил дом на земле не хуже небесного, а вокруг образовался тот самый Град, как город божий, поселение вокруг сонма духов. И жемчужные ворота главной стены, идущей от начала хребта до квартала Чисагуэс и золотистая дорога — отсылки к библейским повествованиям, где говорится, что в «Небесном Иерусалиме» есть дорога из начищенного золота и ворота, что жемчужины. Всё это создано, чтобы подчеркнуть сходство, заставить ещё больше людей поверить в истинность слов Прихода. У ворот и стены Данте и Яго видят огромные, разбухшие от всё новых и новых людей, кварталы из трущоб.

— Интересно, сколько же тут людей?

— Миллиона четыре… может три, — дал ответ Яго, — а теперь пойдём.

Данте не переводит взгляд с пирамиды. Трёхгранная и золотая, с двумя степенями от вершины горы возвышается на девять сотен метров вышину, подсвечиваемая множеством огромных прожекторов она сияет ещё сильнее. Дане читал, что она была построена не Приходом, а в стародавние времена, когда тут ещё не было Теократии, не существовало секты, когда в мире и согласии пребывали тысячи людей и пирамида не место Кумира, а «Храм всех религий». Люди тут собирались, чтобы откреститься от распада и хаоса, которое накрыли Иберийский полуостров, но губительные силы добрались и сюда. Некий «Изафет» давным-давно собрал возле себя единомышленников и объявил, что ему явился посланник шести духов и приказал тут возвести царство «Нового Порядка». Через год под его крылом оказалось больше миллиона человек и по его указке все остальные религии в этих краях были утоплены в крови, а сам Изафет пропал в глубинах пирамиды, но появился Кумир, во славу которого и стали служить люди, отдавая себя едва ли не в рабство секте. Но сухой материал, собранный агентами и изложенный в отчётах не передаст духа этого места, который ощущается дурно пахнущей помесью ароматов наркотических благовоний и смрада помоек и разлагающихся продуктов на пару с запахами сожжённых тел.

«И какими же дорогами мы сюда пришли?» — спросил у себя Данте. Для коммандера пройденная дорога стала олицетворением всего того, что творится на территории бывших Испании и Португалии — пьяницы да нищие, под руку с господами полусгнившего бытия и их псами — разбойниками пляшут средь тотальной разрухи и упадка, на фоне нескончаемых молитв во славу жалких божков. И всюду наблюдается такая картина, как на дороге — от Южного Халифата и Португальского Содружества вплоть до Национального Государства Басков и Княжества Астурия, всюду пьянь да нищие, подгоняемые хозяевами, и бандами ходят по дорогам мертвецов, ото дня в день, погибая и присоединяясь к армии призраков, к их скорбной песне про ужас и бардак, про славу прошлого и про ошибки далёких предков.