Генри Олди - Ангелы Ойкумены

И все закончилось. Берег, луна, люди – плоть и кровь. Восемь коллантариев в растерянности глядели на двоих:

– Вы не желаете лететь?

– Желаем!

– Тогда почему мы не можем вас подхватить?!

– Вы что, больше не коллантарии?

– Возьмем, как пассажиров. По тройному согласию.

Рыжий невропаст выступил вперед:

– Вы согласны лететь с нами на Хиззац?

Эскалона, вспомнил Диего. Бухта Прощания. В одну реку не входят дважды.

– Да!

– Согласна!

– Подтвердите, пожалуйста, свое согласие.

Рыжий смотрел в землю. Рыжему было неловко.

– Мы летим!

– Да, я лечу.

– Ну, и в третий раз. Вы же знаете…

– Согласны!

Мерцание окутало двоих коконом силового поля. Вокруг горели люди-костры, сплетались в паутину огненные нити, плавился и дрожал воздух, а двое стояли, взявшись за руки. Утесы под натиском волн, деревья в бурю – они вросли в землю, пустили корни, не в силах расстаться с твердью. Плоть от плоти варварской планеты, где верят в чудеса, но не верят в бесплотных звездных странников.

– Что за ерунда?!

Рыжий чуть не плакал. По щекам его, притворяясь слезами, текли крупные капли пота. Текли, искрились в лунном сиянии, словно бедняга рыжий не до конца вернулся в малое тело.

– Улетайте, – сказала Карни. – Летите без нас.

– Но как же…

– Мой «Кримильдо» доставит сеньориту Штильнер в космопорт и вернется за вами, – ожил в кресле дон Фернан, до того неподвижный, как памятник в фамильном склепе. – Улетите на корабле. У вас есть секторальная виза, сеньор Пераль?

– Есть. Мар Дахан оформил, еще на Хиззаце.

– Тогда не вижу особых проблем. Я…

Он не договорил. Молча, с трясущимся подбородком, лязгая зубами самым постыдным образом, маркиз де Кастельбро смотрел на сестру. Ты, кричал взгляд маркиза. Я должен спросить, как в Сан-Федрате примут ожившую покойницу без документов, и не могу. Кто-нибудь, спросите об этом, я не могу…

– Все в порядке, – кивнула донья Энкарна. – Не волнуйся, тебе вредно.

Из кармашка дорожного платья она достала паспорт, с которым улетала на Хиззац в составе пассажирского колланта. Раскрыла, дав голограмме визы всплыть над страницей, захлопнула – и повторила вслед за братом:

– Не вижу особых проблем.

– Прощайте!

– Удачи!

На сей раз все произошло быстро. Жемчужный сполох растекся над берегом, слил восемь человеческих фигур воедино. Порыв ветра взъерошил кроны деревьев – и берег опустел. Оставшиеся, запрокинув лица, глядели в небо, словно надеялись рассмотреть там, в черной, расшитой бисером розетке, улетевший коллант.

Дон Фернан извлек уником:

– Высадишь сеньориту в Сан-Федрате, и сразу возвращайся. Да, в Бравильянку, на то же место. Заберешь… Сеньорита Штильнер? Сделайте одолжение, позвольте мне закончить инструктаж моего кучера. Нет, не меня. Нет, своих решений я не меняю…

Связь барахлила, видео не срабатывало. К тому же маркиз активировал односторонний конфидент-режим, не позволяя чужим ушам слышать реплики его собеседников.

– Раз уж вам так приспичило, извольте. Донья Энкарна и сеньор Пераль полетят на корабле… Что? Минута тридцать две секунды? Хорошо, я готов вас выслушать…

Повисла пауза.

– Она молчит, – сообщил дон Фернан, обращаясь к маэстро. – Сеньорита Джессика? Почему вы… Она говорит: не мешайте. Нет, она решительно молчит!

– Не мешайте, – посоветовал Диего.

– Думаете?

– Я ее знаю, ей лучше не мешать. Минута тридцать две секунды. Вы обещали.

Время шло.

– Да! – закричал дон Фернан, когда Джессика, точная как хронометр, подала голос. – Что? Вы ангел! Наш ангел-спаситель! Сеньор Пераль, правда, она ангел?

Маэстро не ответил. Он был не лучшего мнения об ангелах.

– Сеньор Пераль, она отбила сообщение по гиперу! Яффе отозвался! – в былые годы такой плебейский восторг значил для элегантного дона Фернана потерю лица. – Велел ждать здесь. Он уже связался с гематрийским представительством в Эскалоне. Они пришлют аэромоб на пеленг вашего уникома. Сеньорита Штильнер посчитала, что так будет быстрее. На сорок семь минут, плюс-минус минута. Вы доверяете аламу Яффе?

– Доверяю. Но я не знаю, как включить пеленг на моем уникоме.

– Они включат его сами, дистанционно. Так сказала сеньорита Штильнер, и у меня нет причин сомневаться в ее словах.

Диего вспомнил, что за кунштюки проделывал с его коммуникатором Гиль Фриш. Мастерству людей Яффе маэстро доверял вполне. Захотелось выругаться: грязно, от души.

– У меня тоже, – сказал он.