Генри Олди - Ангелы Ойкумены

В ночном небе мелькнула тень. На краткий миг заслонила звезды, мешая Джессике потребовать у маркиза одну из них. Жук-исполин сел на спину лунной зебры, моргнул глазами-фарами, поднял двери-надкрылья и замер в ожидании. В ладони дона Фернана ожил коммуникатор: кучер докладывал о прибытии.

– Жди, – велел маркиз. – Сеньорита уже идет.

Джессика шагнула к мужчине в кресле – маркизу? чемпиону?! Сейчас, когда он, измученный и жалкий, утратив всю иронию, молча скорчился в кресле, девушка не могла понять, кто перед ней. Неизбежность падения Бравильянки, плен, как лучший итог, шпага, как залог грядущей встречи, вероятность которой Джессика запретила себе рассчитывать… Они говорили о многом, не говорили только о чуде. О невесте маэстро Пераля, которая вчера спала в могиле, а сегодня – в чужой спальне, на свежем хрустящем белье. Пусть ей приснятся добрые сны, и хватит об этом. Есть вещи, которые следует принять без расчетов. Иначе даже изощренный гематрийский разум способен дать трещину, и что в ней откроется – лучше не знать.

– Я буду вас ждать.

– Это плен. Это не поездка на турнир.

– Я буду ждать.

Когда «Кримильдо» взлетел, дон Фернан проводил машину взглядом и набрал на коммуникаторе номер Диего Пераля.

– Будите донью Энкарну, – велел маркиз. – Я жду вас.

И добавил с нажимом:

– Вас всех.

Хорошо, что Джессика улетела. Она не увидела, как затрясся, словно у немощного старца, подбородок гордого маркиза де Кастельбро. Дон Фернан долго, очень долго не мог справиться с предательской дрожью.

– Сопроводите донью Энкарну в безопасное место. Будьте при ней. Защищайте, если потребуется. Это приказ.

Генерал-капитан вправе отдавать любые приказы. Мастер-сержанту остается лишь вытянуться по стойке «смирно»:

– Так точно!

Вот и все, что было сказано между Диего Пералем и Фернаном де Кастельбро, когда они остались наедине.

– Не будите ее. Пусть она поспит еще немного.

– Хорошо, – кивнул маэстро. – Вы правы.

– Я вызову вас перед стартом.

Ничто больше не удерживало коллант Пробуса в Бравильянке. Их ждал мар Яффе, ждал профессор Штильнер, ждала прежняя жизнь: выходы в волну, полеты из конца в конец Ойкумены… Долой призраков! К черту стаи фагов! По крайней мере, коллантарии на это очень надеялись. Но старт колланта – зрелище не для набожных и – чего греха таить! – суеверных бравильянцев. Что за слухи пойдут по городу, взлети коллант при всем честно́м народе? Паника в осажденной крепости – подарок генералу Лефевру. Поэтому – тихо, не привлекая внимания, в уединенном месте за городскими стенами. Полыхнет на берегу, за деревьями – мало ли взрывов пережила Бравильянка? Все живы, разрушений нет?

Слава Богу!

– Опять в космос? – вздохнула Карни.

«В последний раз,» – хотел сказать Диего. «Все закончилось,» – хотел сказать он. И промолчал, лишь втянул затылок в плечи, как перед прыжком.

– Приказ, – развел руками маэстро.

– Приказ?

– Я должен сопроводить тебя в безопасное место.

«А если бы не приказ?» – хотела спросить Карни. И не спросила, потому что знала ответ.

– Тогда полетели?

– Полетели.

– Друзья мои! – возвестил Пробус. – Я так рад…

Он закашлялся, вытер потное лицо и махнул платком: не обращайте внимания, меня иногда заносит. В сопровождении солдат коллант выбрался за городские стены. Полосы млечно-желтого света исчертили берег реки. Ярко белели накрахмаленные бинты лубка, куда гарнизонный лекарь упаковал сломанную ногу дона Фернана. Нога покоилась на кушетке, как отдельное, вполне жизнеспособное существо. Самого маркиза, утонувшего в кресле, скрывала густая тень.

– Куда вы отправитесь?

Вопрос, заданный доном Фернаном, прозвучал глухо. Маркиз обращался ко всем сразу – и ни к кому конкретно.

– На Хиззац, – доложил Пробус.

Диего вздрогнул от внезапного озноба. Один раз они уже летели с Террафимы на Хиззац. Маэстро молил провидение, чтобы мудрецы древности оказались правы. В одну реку нельзя войти дважды? Слава Богу!

– Скатертью дорога! – пожелал Пшедерецкий. – Как доберетесь…

– Известите, – закончил дон Фернан.

– Непременно! – заверил Пробус. Кажется, он по привычке собирался развить мысль, но передумал. – Ну что, золотые мои? Стартуем?

– Без погромов, – желчно предупредил маркиз. – У меня штурм на носу…

Коллантарии застыли изваяниями. Начали мерцать, сделались призрачными; не сходя с места, люди тянулись друг к другу. Обрастали перьями из света, вычерчивали двойную пентаграмму, сливались воедино, в опалесцирующий кокон, готовый прянуть в небеса…