— С опасным, значит? С животным?
— Так точно!
— Насчет животного вы правы, курсант…
Начальник училища прошелся по палатке. В жилом офицерском корпусе, расположенном за медблоком, у дисциплинар-легата были три комнаты, которые большую часть времени пустовали. Гракх предпочитал палатку; здесь он ночевал, здесь проводил совещания, благо место позволяло. На груди начальника поблескивали орденские планки, тугой воротник мундира был скреплен посередине Глазом Бури I степени — наградой за личную храбрость в бою. Иногда, в минуты слабости, Гракх думал, что рукопашная — детский лепет в сравнении с педагогической деятельностью.
— Я видел записи со спутника, — он встал у «бойницы». Металлизированная ткань палатки в этом месте была прозрачной. Блики солнца играли на глянце планок. — Лицо вашего… м-м-м… вашего протеже, курсант Тумидус, носило явные следы повреждений. Царапины, ссадины, кровоподтеки. Вы готовы прокомментировать?
— Так точно, господин дисциплинар-легат! — Марк снова вытянулся в струнку. — Спасаясь от хищников, господин Добс был крайне неуклюж. Если вы видели записи со спутника, вы могли убедиться в этом сами. Когда же я… э-э… вступил с господином Добсом в физический контакт, мы находились в тени скалы. Там есть такой козырек… Короче, в данном случае спутниковая съемка вряд ли даст конкретный результат. Наш разговор с господином Добсом был сугубо конфиденциальным.
На столе запиликал уником. Дисциплинар-легат взмахнул рукой, позволяя системе наблюдения считать код его личной татуировки. Миг, и над уникомом всплыла сфера локальной связи. В «пузыре» смешно колыхалась голова Сергия Туллия, обер-манипулярия медицинской службы. Связь барахлила, нос Туллия то сползал на щеку, то раздваивался на два хоботка.
— Инъекции, — сказал медик. — У меня все готово.
— Хорошо, — начальник училища кивнул. — Ждите, Туллий. Я приказал вести четвертый курс к вам. Курсант Тумидус подойдет отдельно, чуть позже. У нас с ним частная беседа.
— Четвертый курс уже у меня, — сварливо бросил медик. Нос Туллия стабилизировался, зато левый глаз начал аритмично подмигивать. Казалось, медик на что-то намекает. — У них сегодня первая «офицерская». Я хотел напомнить, что вакцина в распечатанном состоянии нестабильна. Пусть курсант Тумидус не опаздывает. Вы же в курсе, Гракх…
— Я в курсе. Не торопите меня, Туллий.
— Вы его что, разносите? Едите поедом, ставите клизму? Хорошее дело. Скажите, пусть в следующий раз бьет по почкам. Это я вам говорю, как врач…
— Туллий!
— Все, все…
Сфера погасла. Гракх бросил быстрый взгляд на курсанта. Тот превратился в камень, в мраморную статую — хоть сейчас ставь перед Академией генштаба. Лишь уголок рта дрожал, выдавая мучительную борьбу со смехом.
— Зря, курсант Тумидус, — Гракх сел к столу. — Зря веселитесь. Разумеется, я мог бы наказать вас. Но мы оба понимаем: наказание — шар в пользу Игги Добса. Если я наказываю вас, значит, вы заслужили, и он прав.
— Разрешите обратиться, господин дисциплинар-легат?
— Обращайтесь, курсант.
— Вы без проблем можете найти сотню нейтральных причин для наказания. Прикажете идти на гауптвахту?
— Нет, не прикажу. По большому счету, вы заслуживаете поощрения за спасение этих придурков. Я хотел сказать, за спасение группы туристов, попавших в экстремальную ситуацию. И все же… Учитесь сдержанности, Марк. Я старше вас, я знаю, что говорю. Уверен, то же самое вам сказал бы ваш дядя, гард-легат Тумидус…
Дисциплинар-легат осекся, понимая, что брякнул лишнего. Он видел, как изменилось при его словах лицо курсанта. Казалось, парню без предупреждения отвесили оплеуху. С дядей Марка, гард-легатом Гаем Октавианом Тумидусом, Гракх учился в академии, после чего участвовал в ряде кампаний. Домой легат Тумидус вернулся кавалером ордена Цепи и малым триумфатором, а легат Гракх — кавалером Глаза Бури. И что? У судьбы есть чувство юмора: она сама шутит, сама и смеется. В данный момент Тумидус-старший решением сената Помпилии лишенный чинов, званий и наград, считался предателем Отечества и врагом помпилианского народа — по причинам, о которых начальник училища предпочел бы не вспоминать.
Уверен, подумал он, парень пошел во флот из-за дяди. В детстве восхищаться бравым героем, лихим воякой, образцом для подражания, чтобы в юности узнать: твой герой — изменник… Чего ты больше хочешь, курсант Тумидус? Стать таким, как дядя в минуты его триумфа — или искупить дядину вину? И то, и другое — глупость. Впрочем, сейчас ты этого не поймешь. Даже начни я вколачивать это тебе в мозги со всей флотской прямотой — нет, не поймешь. Годы твои не те, чтобы понимать. Гракх знал, что отец Марка, видный энергетик Октуберана, был категорически против решения сына стать офицером. И дед, в прошлом — известный артист цирка, возражал как мог. Что ж, парень, упрямства тебе не занимать. Характер — оружие; главное, не стрелять по своим…
Читать дальше