Денис Луженский: Эта Кассиопеи, 31 декабря…

С минуту Ливия смотрела на разыгравшуюся возле корабля феерию красок, потом сказала:

— Погаси.

— Не нравится? — широкая мальчишеская улыбка Игоря погасла, лицо вытянулось.

— Знаешь… ты гений, и это уже без шуток. Но если Гейб твою ёлку случайно увидит — весь сюрприз испортишь.

Пилот снова расцвёл и потянулся к пульту — выключить подсветку.

— Стой, — вдруг бросила Ливия — тон был приказной, даже резкий, но одновременно в её голосе почему-то звучала неуверенность. — Не гаси… тут ерунда какая-то… Вроде, лидар барахлит.

— Что там? Наводки от нашей ели?

Вопрос повис в воздухе, навигатор буквально оцепенела перед монитором.

— Да что там, Лив?! Эй!

Молча протянув руку к пульту, Ливия переключила изображение на общий экран…

Габриель Дамье и впрямь не был геологом. В реестре Старкон он числился капитаном «гончей» — лёгкого поискового рейдера с коротким и невзрачным названием «Змей». Гейбу давно уже перевалило за пятьдесят, его выпуск вышел из стен Академии в тот самый легендарный год, когда возле Юпитера запустили первый орбитальный масс-ретранслятор. Тогда, тридцать четыре года назад, вдруг оказалось, что для начального масс-прыжка кораблям больше не нужно расходовать бесценные запасы энергии. Люди-человеки и опомниться не успели, как оказались в дальнем космосе — практически настолько дальнем, насколько до сих пор простирались лишь самые смелые их мечты. А когда опомнились, тут же испытали эйфорию и головокружение от перспектив. Вот она — романтика дальних странствий и ожидание долгожданной встречи с внеземным разумом! Миллионы, миллиарды людей жили предвкушением этой встречи, всем им казалось — она скоро случится… ну, уже вот-вот! Не сегодня-завтра! Со дня на день!

Будущим капитанам Дальней разведки в обязательном порядке преподавали теоретическую ксенопсихологию и археологию. По теме спецкурса кадеты штудировали объёмистые труды признанных «алиеноведов», после занятий — зачитывались старинной фантастикой (зачастую научные монографии было непросто отличить от ненаучных романов). Будущие капитаны учились хладнокровно смотреть в глаза неизведанному, безошибочно распознавать признаки разума и искать точки соприкосновения с ним. Они готовились к встрече с чуждыми технологиями, мечтали о заброшенных древних городах и артефактах. Четыре года они вникали и проникались. И в первые свои «сверхдальние поисковые» все как один ушли, пылая верой в скорый Контакт.

И во вторые ушли с той же верой…

И в третьи…

К пятому, седьмому, десятому поиску вера их порядком затаскалась и потускнела. Из вчерашних мальчишек выросли матёрые профессионалы. Эйфория для них сменилась лёгким похмельем, романтика превратилась в привычную, почти обыденную работу. Чужой разум, говорите… А как насчёт жизни вообще? Чужих флоры и фауны — хотя бы на уровне простейших организмов и одноклеточных водорослей?

Нету. Из более чем двух сотен найденных и отмеченных в звёздном каталоге планет лишь четыре признаны годными для полной геизации, но даже там природную среду приходилось формировать с нуля.

Немногие из тех, первых капитанов, сумели переплавить свою веру в надежду, и по прошествии тридцати лет совсем уж единицы продолжали нести эту надежду к звёздам. Габриель Дамье даже среди них считался уникумом. Фанатичная вера в успех поисковой программы, мальчишеский энтузиазм и бережное отношение к земным традициям — старина Гейб будто сошёл со страниц старинных романтических книг. Идеальный космонавт… Идеальным людям вдвойне труднее жить в реальном мире.

Потому он вчера и смотрел с такой досадой на мерцающий посреди панорамного экрана Ахирд: ведь жёлтый карлик, почти копия Солнца, а толку? Предварительное сканирование закончено, ещё около суток уйдёт, чтобы рассмотреть и зафиксировать для отчёта все безрадостные подробности. Три планеты, и все они безжизненны. Самую дальнюю орбиту в системе оседлал газовый гигант. А два оставшихся «шарика» движутся вокруг светил-близнецов по сложным и нестабильным траекториям, они то промерзают на километры вглубь, то слишком близко подходят к источникам света и тепла, и звёздный жар выжигает на их поверхности всё, что способно гореть. «Змей» добрался до второй планеты и укрылся в её тени. К третьей лезть не было смысла: даже если здешний Меркурий целиком состоит из драгоценного лоренция, «Кобольду» со всей его теплозащитной бронёй к раскалённой глыбе просто не подступиться.