Денис Луженский - Высший императив

Я стоял на краю обрыва и смотрел, как падает Римма. С первой секунды и до последней. Их было ровно пять — этих очень долгих секунд, отделивших бездонной пропастью двадцать три года человеческой жизни от вечности небытия. У меня на глазах она боком ударилась об уступ, перевернулась в воздухе, нелепо размахивая руками, точно марионетка во власти неумелого кукловода. Падение завершилось на камнях осыпи — Римма врезалась в них спиной, её отчаянный крик резко оборвался, и до карниза она катилась уже молча.

«Дальше — стена Провала, — от мысли веяло холодом, как от ледника. — Полсотни метров. Верная смерть».

Мне тоже следовало закричать, завопить во всю мочь своих лёгких. Но я лишь вцепился взглядом в светлую фигурку, кувыркающуюся по склону, и молча ждал. Вот сейчас она перевернётся в последний раз и исчезнет за каменным срезом. Вот сейчас…

Римма не перевернулась. Не исчезла. Осталась лежать на самом краю карниза — маленькая сломанная кукла в снежно-белой горнолыжной парке.

«Что она хотела мне сказать?! — билось в голове с частотой сердечного ритма. — Что-то важное! Что?!»

Мы встретили этого парня ещё в лесу, у подножия горы. Сидел на своём рюкзаке, грыз травинку. Лет двадцати пяти, рослый, спортивный, на лице — лёгкая двухсуточная щетинистость. А когда капюшон анорака скинул, ещё и блондином оказался. Платиновым. С гривой до плеч… Однако, внушает. Сразу подумалось о суровых северных морях и извилистых фьордах.

«Викинг» путешествовал в одиночку, но за три непогожих дня соскучился по простому человеческому общению, о чём нам со всей прямотой и заявил. Назвался Лансом, попросился в компанию. Что ж, почему бы и нет. Все мы люди, все мы понимаем, а в горах наше человеколюбие ещё и обостряется необычайно. По крайней мере, у Риммы и Феликса, походников со стажем, дело обстоит именно так. А я просто не стал «пылить» и портить ребятам настроение. Ну, не глянулся мне этот случайный блондин… ничего, потерплю. Бывает.

На чистом русском языке Ланс нам поведал, что он, дескать, англичанин, но детство своё провёл в России, просторы наши нежно любит и отложенные на отпуск фунты тратит исключительно здесь. Между прочим, отложенные из зарплаты доктора Эссекского университета. А чего именно доктора? В смысле, каких наук-то? Тут «викинг» немножко растерялся, пустился в пространные объяснения. Доктором-то он числится по части биологии, но в университете ведёт некий спецкурс… Историко… архео… палео… «Да пусть хоть «крипто», — великодушно решили мои друзья, — был бы человек хороший!» Я, как обычно, промолчал.

Мы-то все трое — я, Римма и Феликс Мзареулов — чистой незамутнённой воды технари. Собственно, как вместе физмат закончили, так друг друга из поля зрения и не теряли. С Филом я вроде как дружу, а с Риммой… ну, вроде как близко дружу. Три года уже — ближе некуда.

Направлялся наш доктор туда же, куда и мы. Гора Межевой камень, почти две тыщи метров над уровнем моря. По мне, так чем ближе к означенному уровню, тем лучше. У меня сложные отношения с высотой, горы я не люблю, и зачем на одну из них собрался подняться… а шут его знает. Наверное, всё дело в Римме, хотя с какой стати её увлечения вдруг стали моим делом — это вопрос, который я сам задавал себе всю последнюю неделю. Не исключено, что и она — тоже. У нас прямо как в той старой песне сложилось, где «Я спросил: «Зачем идёте в горы вы?», а итогом вопроса вышло: «Рассмеялась ты, и взяла с собой». Правда, Римма не смеялась, но и не спорила, просто сказала: «А пойдём вместе, Рост, сам увидишь». И, кажется, до последнего дня полагала, что я не пойду.

— Я здесь третий раз уже, — поделился общительный англичанин. — А вы?

— А мы впервые, — Фил улыбнулся ему радушным тридцатидвухзубым оскалом урождённого южанина. — Мы не альпинисты, мы без снаряги. Чисто пробежаться. До вершины и назад.

— Я тоже пробежаться, — блондин попытался оскалиться в ответ, вышло… ну, ничего так, эффектно.

— Зачем тогда ледоруб?

— Ах, вот вы о чём. Я его всегда с собой таскаю. Во-первых, памятная мне вещь, подарок учителя. Во-вторых… просто очень удобная штука. Никогда не знаешь, где вдруг пригодится.

Аргументик, блин.

— Раз вы с маршрутом не знакомы, — взял, между тем, Ланс быка за рога, — то предлагаю стоянку устроить на Литском плато. Возле Провала. Слышали? Красивое место, и очень ровное, есть где палатки поставить.