Самуэль Дилэни: Падение башен. Нова

— Ох, Тумар!

— Да, Кли Кошер?

— Ох, ты иной раз говоришь так официально. Ты достаточно давно в городе, чтобы научиться расслабляться со мной. Тумар, если начнется война, как ты думаешь, заключенных из тетроновых рудников возьмут в армию?

— Поговаривают.

— Потому что мой брат…

— Я знаю.

— А если заключенный с рудников отличится как солдат, его освободят, когда война закончится? Не пошлют обратно в рудники?

— Война еще не началась, и никто не знает, каков будет ее конец.

— Ты прав, как всегда, — они дошли до ворот. — Ладно, Тумар, я не буду тебя задерживать, раз у тебя дела. Но обещай мне прийти ко мне хотя бы на один вечер, пока я не уехала обратно на занятия.

— Если начнется война, ты не поедешь на занятия.

— Почему не поеду?

— У тебя уже есть степень по теоретической физике. Теперь тебе надо работать на войну. Мобилизуют не только заключенных с рудников, но и всех ученых, инженеров и математиков.

— Этого я и боялась. Ты думаешь, война действительно начнется?

— К ней готовятся день и ночь. Что может остановить ее? Когда я был мальчишкой, на отцовской ферме работы было много, а еды мало. Я был крепким парнем и с сильным желудком. Я приехал в город и поступил в армию. Теперь у меня есть работа, которая мне нравится, и я не голоден. Война даст работу куче народа. Твой отец будет богачом. Твой брат, может быть, вернется, и даже воры и нищие в Адском Котле получат шанс иметь честную работу.

— Возможно, — сказала Кли. — Ну, вот я сказала, что не хочу задерживать тебя, а сама… Когда у тебя будет немного времени?

— Вероятно, завтра днем.

— Отлично. Устроим пикник, идет?

Тумар нахмурился.

— Да, — сказал он и взял ее за обе руки, и она улыбнулась. Затем он повернулся и исчез в толпе.

Она посмотрела ему вслед и повернула к стоянке такси. Солнце начало нагревать воздух, когда она вошла в тень громадного полотна транзитной ленты, парившей между башнями.

Лента шла через город. В центре его она поднималась на последние двести футов и входила в окно башни-лаборатории в западном крыле королевского дворца Торона.

Помещение, в которое входила транзитная лента, было пустым. На конце металлической полосы был прозрачный хрустальный шар пятнадцати футов в диаметре. Он висел над приемной платформой, дюжина маленьких тетроновых блоков разных размеров стояла вокруг комнаты. Видеоэкраны — мертвенно-серые. На контрольной панели возле богато украшенного окна сорок девять ярко-красных кнопочных выключателей были в положении «выключено». Подвески для осветительной аппаратуры над приемной платформой были пусты.

В другой комнате дворца кто-то завопил:

— Тетрон!

— …если бы Ваше Величество подождали минутку и выслушали рапорт, — начал старый министр, — я уверен…

— Тетрон!

— …вы поняли бы необходимость, — спокойно продолжал министр, — беспокоить вас в такой безбожно ранний…

— Я не желаю больше слышать слова «тетрон»!

— …утренний час.

— Уходите, Черджил! Я хочу спать!

Король Оск, которому только что минул двадцать один год, хотя он был официальным правителем Томорона с девятнадцати лет, сунул светловолосую голову под туго набитые подушки, лежавшие на пурпурных простынях, худая рука слабо подтянулась к покрывалу.

Старый министр спокойно взял край горностаевого покрывала и держал его вне досягаемости королевской руки. Через несколько секунд светлая голова снова появилась и холодно спросила:

— Черджил, почему дороги строились, заключенные получили отсрочку казни, изменников потрошили днем и ночью, и никто не спрашивал моего мнения, а сейчас вдруг… — Оск взглянул на инкрустированный драгоценностями хронометр у постели. — Боже мой! Семь часов утра! Почему вдруг нужно советоваться со мной о каждом движении в империи?

— Во-первых, вы теперь совершеннолетний. Во-вторых, вот-вот начнется война. Во время потрясений ответственность идет сверху, а вы как раз в этом невыгодном положении.

— А почему мы не может вступить в войну и покончить с ней? Я устал от этого идиотства. Вы же не думаете, что я уж такой хороший король?

Молодой человек сел, поставив тощие ноги на мех трехдюймовой толщины.

— Ну, если будет война, я поеду в первой линии огня в самой что ни на есть роскошной униформе и поведу своих солдат к стремительной победе.

При последних словах он нырнул под одеяло.

— Похвальное чувство, — сухо сказал Черджил, — принимая во внимание, что война может начаться прямо сегодня, почему бы вам не выслушать рапорт о том, что еще одно звено самолетов-разведчиков повреждено в попытке наблюдать за врагом сразу за тетроновыми рудниками над радиационным барьером.