Роман Бобров - Шесть миров Бенджамина Брайана

Вот вдалеке забрезжил свет. Это принц Тиату мчался на королевском лайде. Некое подобие рогов, как у буйвола, но более элегантных, на голове принца были обмотаны в цвет королевской мантии, которая венчала его плечи. Верхние руки украшало множество обручей, что свидетельствовало о силе и положении, нижние руки были скрещены на драгоценном фамильном поясе, охватывающем низ кирасы под мантией. Гвардейские сапоги от пят до пояса были начищены и сверкали под светом неяркого солнца. Лайд летел в паре метров над землей, его полупрозрачное тело светилось после водопоя на светящемся источнике Диарат. Больше всего лайд был похож на гигантскую плоскую улитку без раковины. Только улитки не умеют летать, а лайды летают и очень быстро. И умеют метать в противника ядовитые шипы. Принц мчался на верную гибель. Его возлюбленная, дочь вождя враждебной страны Занго, любила его, но была обязана сочетаться браком с местным вельможей – такова была воля родителей. До свадьбы оставались считанные часы, а на пути стояли орды войск, выстоять против которых он не сумел бы и нескольких секунд. Но не логика владела сейчас его умом, а любовь. Принц мчался как ветер, огибая препятствия или поднимаясь ввысь. Впереди показалась пограничная застава.

–

Что это? Там впереди? – спросил один часовой у другого.

–

Не знаю. Что-то светится,– ответил второй.

–

Подожди, так это же… это же лайд! И не просто лайд, а королевский! – заорал первый.

Тиату мчался прямо на них. Часовые выставили трезубцы вперед, ожидая боя, но королевские лайды отличались некоторыми трюками, которые они проделывали. Тиату выставил вперед руку ладонью вверх, и огромный светящийся зверь взмыл вверх, просто перелетев через пограничный пост. Этого часовые никак не ожидали, они растерянно забегали взад вперед, а затем подали сигнал, что граница нарушена. Теперь принц находился в западне: один на вражеской территории, в окружении многочисленного войска Зангов. Словно ослепленный безумец, он мчался в столицу Занго Буртенг. Позади него собралась погоня из нескольких сотен стрелков на боевых лайдах. Но показавшаяся стена-крепость, окружавшая Буртенг, не оставляла шансов. На башнях всегда дежурили стрелки с пушками, это принц знал наверняка. Подъехав к стене, он замедлил ход и остановился у ворот. Нацеленные пушки безжалостно смотрели на молодого Тиату, а позади его брали в кольцо нагоняющие стрелки…

–

Бенджамин! Открывай скорей, там внизу разъяренный сэр Хайди. Он негодует по поводу твоего опоздания на работу, – кричала соседка.

Бенджамин безропотно встал и открыл дверь.

–

Где этот чертов ублюдок! – послышались крики с лестницы.

–

А вот ты где! – грузный сэр Хайди шел, размахивая руками от негодования.

–

Какого черта твоя задница не притащилась на работу?! Ты думаешь то приличное жалование, которое я тебе назначил, можно получать, сидя дома?!

Бенджамин ничего не отвечал. Он лишь молча стоял в дверях и хлопал глазами.

–

Ты ничтожество! Я тебя уничтожу, никчемный ублюдок! Ты уволен! А по городу я пущу слух, чтобы тебя никуда больше не брали! Ты сдохнешь!

Бенджамин продолжал стоять и хлопать глазами.

–

Черт! Ты что, даже не в состоянии ответить мне?! – казалось, что Бенджамин не понимает, что происходит, и это злило и без того вспыльчивого сэра еще больше.

–

Да, сэр, – моргая, ответил растерянный мужчина.

–

Что, да, сэр?! Ты… ты… ты… – лицо сэра Хайди покраснело, слова застряли в горле, а рука потянулась к сердцу. Тучный мужчина стал оседать на пол.

Вылетевшая вдруг из своей двери соседка запричитала:

–

Сэр Хайди! Сэр Хайди! Врача! С сердцем плохо! Сэр Хайди!..

Бенджамин, по-прежнему стоящий в двери и моргающий глазами, не нашел ничего более уместного, как просто закрыть дверь. Скорчив сконфуженную гримасу и скрестив пальцы, он отошел от двери. 'Как все это не к стати, – подумал он. – Вся эта суета. У меня там такое, а они отвлекают…"

Принц Тиату оглянулся на догнавших и окруживших его стрелков.

–

Тебе конец! – прокричал кто-то со стены.

Принц достал древний артефакт, который назывался "Рог божественного гласа", и подул в него. Первые звуки с шипением вырвались наружу, но вдруг начали превращаться в прекрасную мелодию, от которой грудь теснили воспоминания. Принц не останавливался, а музыка лилась, рождая слезы умиления на лицах солдат. Наконец музыкальная мысль была закончена, и Тиату медленно опустил рог.

Читать дальше