Руслан Шабельник - Пути Господни (СИ)

- Ты не понимаешь. Он – первое зерно, утренняя сирена с которой начнется новый день, новая эра. Мы осудим его, вывезем на Майдан, накалим ситуацию до невозможности, и вот тогда…

- Что тогда? – подумав, Стеценко отставил бокал, и отхлебнул прямо из горлышка. Кивнул, причмокнул, отхлебнул снова.

- Они сорвутся.

- Кто?

- Техники. Неизбежно. Словесно, или действиями. Главное – они дадут нам повод. У нас войска, власть, сила. Мы вычистим этот класс, укажем на истинное место, да так, что еще много поколений они будут бояться оторвать глаза от своих приборов.

- Не забывай, техники помогли Великому Пастырю Сонаролле прийти к власти, не забывай, как они это сделали. Что, если, как тогда… - высказал неожиданно трезвую мысль Стеценко.

Великий Пастырь залпом опрокинул в себя остатки вина в бокале.

- Не смогут! Зачем, по-твоему, я приказал прорезать дополнительные ходы.

Рука Пастыря потянулась за графином и… не нашла. Стеценко виновато смотрел на друга. В абсолютном диссонансе с глазами, рот счастливо улыбался.

***

Велико было горе истинных детей Божественного. Велико желание помочь оступившимся.

И зглянулся Учитель на истовые молитвы.

И ниспослал откровение…

Летопись Исхода

Глава 3. часть 4.

- Отец наш небесный! Твои слова – мудрость. Деяния твои – вечность. Не померкнет в веках слава твоя! Раскрой глаза, прочисть уши заблудшим детям твоим. Донеси до умов правду слов твоих! Дай разум постичь замыслы твои, дай силы воплотить их. Не дай сойти с пути истинного, избави от искусов, деяний и слов неправедных! Слава!

- Слава!

Александр Сонаролла тяжело поднялся с колен. И без того худое лицо превратилось в череп, обтянутый пленкой кожи. Камни желтых глаз с хрустом вращались в глубоких глазницах.

Никий Гвана тихо подошел к Пастырю. Давно не мытые длинные волосы висели слипшимися худыми прядями.

- Мы взяли Протестов и Шиинов, все в камерах. Приходят в себя.

Сонаролла устало кивнул, опухшие веки скрежетали по шершавым камням.

Владимир Морозов, вознесшийся до председателя нового Совета, подошел к соратникам.

- Еще взяли?

Гвана согласно тряхнул сосульками волос.

- Кого?

- Протестов и Шиинов.

- Выходит животноводов и химиков, - Морозов вздохнул, через силу прогоняя воздух сквозь легкие. – У нас сидят пластмасники, пищевики, металлурги, теперь вот животноводы. Мы пока держимся, пока… инфраструктура нарушена. Люди должны работать!

- Как с едой?

К компании присоединились старшины аграриев и медиков – Пол Никитченко и Людмила Мотренко.

- Запасы пока есть, пока… половина моих – арестовано. Если они не выйдут и не приступят к работе…

Недосказанность оборачивалась безрадужными перспективами.

- Они упорствуют, в основной массе, мы применяем, гм, действенные меры, нам казалось, что действенные…

Недосказанность оборачивалась признанием бессилия.

- Вот если бы их лидеры, публично, при всех отказались от взглядов, пример остальным…

Недосказанность оборачивалась бесплотными мечтами.

- Они не откажутся…

Недосказанность вернулась к безрадужным перспективам.

- Отриньте прошлую жизнь. Прошлые неблаговидные, или благовидные поступки, грехи и достоинства. Отриньте прошлое, ибо оно – зло. Сомнения, страхи, воспоминания, которые заставляют страшиться – зло. Отриньте, бросьте их в топку новой, вожделенной жизни. Пусть их огонь распаляет в вас желание перемен!

Мотренко словно продолжала молитву. Глаза, широко открытые глаза смотрели на соратников и не видели их.

- Что, откуда это! – усталым коршуном встрепенулся Сонаролла.

- Речь Учителя, последняя, на Земле, перед отлетом.

И Никитченко подхватил эстафету медика, а за ним Гвана и Морозов…

- … сожгите вещи. Напоминающие о зле, они – зло! Не раздавайте, раздав их – умножите зло. Сожгите! И обновленным, очищенным, свободным начните новую жизнь! Жизнь, о которой вы так долго мечтали!

С каждым словом, каждой фразой морщины на лице Сонароллы разглаживались, оно светлело, озаряясь сиянием истинного знания. Знания, ниспосланного свыше.

***

Уважаемый Великий Пастырь, нижайше довожу до вашего высокого сведения, что Трибунал – сплошь гнездо еретиков и саботажников. На мои неоднократные доклады о еретических наклонностях моего соседа Рустама Кекуле – цех пластмасников, они никак не реагируют. Более того, не иначе в издевательство, прислали ко мне какого-то медика, по виду – еретика, чтобы он прочитал мне лекцию о болезни – лунатизм. Скверна и ересь пустила корни в самое лоно Матери Церкви. Никому нельзя доверять. Вполне возможно – остались только Вы и я. Дабы послание не попало в нечестивые руки, отношу его лично и подбрасываю под дверь.