Майя Максимова - Первая леди

– Аня, довольно, – вмешалась в разговор женщина, явно расстроенная нашей нелепой встречей. – У тёти полно очень важных дел, и будет лучше, если ты оставишь её в покое.

– Да нет, всё в порядке, – аккуратно возразила я. – Нам, президентам, тоже нужен отдых. Кстати, раз уж мы затеяли перекличку, спешу вам представить – моя дочь Кира.

Стас посмотрел на супругу с видом победителя, а я поняла, что обрела в её лице соперницу. И пусть наше знакомство не предполагало длительных отношений, поведение Светы могло доставить мне определённые неудобства.

– Вы ведь не просто так оказались сегодня в парке, – намекнула она, едва мы покончили с приветствиями. – Полагаю, тут есть какая-то связь с выступлением Папы Римского и его бредом про инопланетное вторжение?

– Это не бред, – мне захотелось поставить её на место, пусть даже ценой разглашения секретных данных. – К Земле действительно приближается чужой корабль, и есть вероятность вооружённого конфликта.

– Мама? – только и смогла сказать Кира, глядя на то, как вытягивается лицо Светланы.

– Всё под контролем, – успокоила я дочь, стараясь не думать о последствиях своей болтливости. – Завтра эту новость подтвердят независимые наблюдатели, и джин в любом случае выберется из бутылки.

– К нам прилетят инопланетяне? – из всех собравшихся Аня была единственной, кто продолжал жить в безмятежной вчерашней реальности. Мне было жаль разрушать этот хрупкий детский мир, но Света убила остатки моего милосердия.

– Прилетят, – я ответила одним словом и без паузы обратилась к Стасу. – Ну, и зачем весь этот спектакль? Вы просто хотели познакомиться с президентом?

Он явно опешил от перемены тона беседы и, отстранившись, едва не потерял равновесие.

– Мы можем идти или есть ещё какие-то вопросы? – войдя в азарт, я переключилась на Светлану.

Та не успела проронить и звука. Мой браслет замигал тревожно-красным светом, и я активировала передачу голосового сообщения.

– Юлия Александровна, – без предисловий сообщил Кручинин. – США узнали о марсианской базе. Мы всеми силами пытаемся убедить их в непричастности к этому происшествию, но Пентагон уже приписал нам союзничество с пришельцами! Регина Вуд вот-вот выступит с официальным заявлением и… Мне кажется, генштабу пора перемещаться под землю.

– Чёрт! – я резко вскочила со скамейки, всей своей сущностью устремившись на противоположный берег. – Стас, не подкинете нас до управления?

– Давайте я, – неожиданно предложила Светлана. – Эта штуковина не рассчитана на троих взрослых.

– Марк Андреевич, буду через две минуты! – крикнула я, взбираясь на гравискутер. – И передайте этой американской дуре, что если она не хочет мировой войны, ей стоит засунуть своё заявление в одно место!

Удивительно, но Кира обошлась без упрёков и молча последовала моему примеру. Через мгновенье под нами блестела Москва-река, а мы на всей скорости неслись навстречу закату. В другое время я бы оценила этот аттракцион на пять баллов – хотя бы из-за того, что он противоречил всем правилам эксплуатации минитранспорта. А какой вид открывался с высоты при скорости более десяти метров в секунду! На один вдох я почувствовала себя ребёнком, впервые в жизни испытавшим ощущение полёта. Жаль, всё закончилось спустя мгновенье мягкой посадкой на по-прежнему безлюдную крышу.

– Спасибо, – я поблагодарила Свету за помощь, стараясь не думать про возникшую между нами антипатию. А она, развернувшись, наигранно отдала мне честь – то ли с издёвкой, то ли с добродушной иронией.

– Береги себя, – бросила я на прощание и, засмущавшись, поспешила к лифту. Кира как тень бесшумно двинулась следом, явно рассчитывая получить от меня объяснения.

– Зачем ты устроила этот балаган? – спросила дочь, едва мы спустились с крыши. – Решила, раз уж грядёт война, пусть все увидят твоё умение проявлять агрессию?

– Не было никакой агрессии. Просто она попыталась влезть на мою территорию, а я поставила её на место.

– И заодно разворошила всю страну. Ты хоть догадываешься, что произойдёт дальше?

– Уже не важно, – я приобняла Киру за талию, – мы на пороге мировой войны. И это единственное, что сейчас имеет значение.

Зал управления встретил нас мёртвой тишиной, в которой читалась всеобщая растерянность перед обстоятельствами. Юрий Сергеевич и вовсе сидел с закрытыми глазами, как будто пытаясь отстранить своё сознание от реальности. Только Кручинин сохранял видимое спокойствие, что-то выискивая в окружавших его проекциях. Но он был один. Остальные выглядели аморфными, словно внезапно их отключили от источника питания. И даже моё поспешное возвращение никоим образом не повлияло на атмосферу в штабе.