Андрей Вознин - Они возвращаются

Вопрос из разряда иезуитских. Какой к чёрту день? Если моё «сейчас» присутствует только в этом кабинете, а всю память словно отключили. И долговременную, и оперативную… Я герой фильма, зацикленного на самом скучном его моменте.

– Расскажи, что чувствуешь?

Некоторое время копаюсь в своих ощущениях…

– Меня гнетёт подозрение, что моим миром управляет кто-то другой. А я лишь сторонний наблюдатель… Немощный. Неспособный что-либо поменять.

– Чтобы тебе было проще прийти к согласию с этим миром, признай концепцию сверхъестественного. Если есть Создатель этого мира, то почему бы ему им не управлять?

Смотрю на психолога. Меня к месту осеняет:

– Я не помню вашего имени.

– На-Реау.

– Как? – я немало удивлён.

– Родители с Микронезии, поэтому имя может быть несколько непривычным. Можешь звать меня Рея.

Лежу, смотрю в потолок. Бог? Почему бы и нет.

Неожиданно замечаю на белоснежном потолке небольшую тёмную трещину, начинающуюся возле стены.

– Концепция всесильных богов, по воле которых всё и происходит, подразумевает рабскую покорность обстоятельствам. Мы не в силах превозмочь их мощь. Признай это и живи.

– И память восстановится?

– Возможно. Нужно лишь некоторое время покоя.

Покой… А что? Пусть течение само несёт меня по водам времени. А я буду с рабской покорностью лежать, смотреть на бездвижное звёздное небо… Стоит признать, не самое плохое времяпрепровождение…

– Рея, но почему я не помню ничего кроме вашего кабинета? Словно за стенами и нет ничего. Пустота…

– Возможно, так проявляются страхи, пережитые тобою в глубоком космосе. Взрыв реактора поставил тебя на грань между жизнью и смертью. Беспомощность, одиночество. А за бортом открытое пространство. Холодное, безбрежное, полностью индифферентное к человеческой судьбе. Чтобы защитить себя, подсознание блокирует негативные ассоциации с пережитым. Стирает всякое воспоминание, не связанное с этим кабинетом, воспринимаемым надёжной защитой.

– Хм-м-м.

Объясненице, конечно, так себе, но что мне ещё остаётся? Смиренно пройти курс психотерапии, и может быть, возможно, я обрету тогда свои воспоминания… То есть истинного себя.

Очередной вход-выход.

– Добрый день, Рея.

Кушетка, белый потолок перед глазами. Взгляд уже привычно цепляется за едва заметную трещину. Приглядываюсь. Что… ? Оказывается, это целая сеть трещин густо ветвится по потолку. Почему-то не замечал этого раньше. Напоминает паутину… Или разрастающуюся плесень. Воспоминания…

– Не отвлекайся, – Рея грубо обрывает нить, казалось бы, готового начать распутываться клубка, – Расскажи, что чувствуешь в этот момент…

– Кхм-м, – я пытаюсь уловить свои сиюминутные ощущения, – Мне порою кажется, что мы обладаем врождённой способностью управлять этим миром. Но по мере взросления, нам просто внушают, что это невозможно…

– Осторожнее… Ты вступаешь на очень опасную тропу. Ложные ожидания вполне могут привести к когнитивному диссонансу между твоими надеждами и реалиями этого мира, абсолютно инертного к желаниям человека. А далее только сумасшествие. Со всеми вытекающими в виде смирительной рубашки и обитых матами стен.

Я перевожу взгляд с психолога на потолок. Что за чёрт? Он уже буквально весь покрыт густой сетью паутины, и она продолжает разрастаться, словно сотня невидимых паучков неустанно прядут свою призрачную пряжу.

– Рея, что у вас с потолком? Он весь порос паутиной!

– Где паутина? Я ничего не вижу.

– Но… Как же. Вот же она, – и я испуганно тычу пальцем в самый её центр, где должен сидеть гигантский паук…

…

– Привет, новичок.

Я отвожу взгляд от белоснежного потолка и встречаюсь взглядом с соседом по кроватям. Тот ухмыляется и подмигивает мне.

Мы лежим в довольно просторной комнате, в которой двумя рядами стоит почти дюжина кроватей. Пустых нет, все заняты лежащими людьми. По-моему мужчинами. Кто-то недовольно ворочается, а кто-то самозабвенно храпит.

– Где я?

– Где-где, в Караганде! – довольно хохочет шутке смешливый сосед.

– А точнее? – я начинаю раздражаться столь неадекватному веселью.

– У тебя амнезия, что ли?

– Не помню.

– И как сюда попал, не помнишь? Даже душ Шарко не запомнился?

– А что это – шарко?

– Ха-ха! Да тебя, голубчик, ждёт масса новых впечатлений. Но, боюсь, приятных среди них не будет…

Пока я обдумываю, чем бы таким тяжёлым треснуть соседа по глупой голове, тот педантично ковыряется в своём носу. Заметив мой внимательный взгляд, тушуется, и незаметно вытирает палец о мою подушку.