Джек Вэнс - Мас - Тэйри

Из центрального прохода под ложами вышли три человека — один чуть впереди и двое, в ритуальных одеждах, справа и слева от него. Они шествовали медленной церемониальной поступью так, как это делалось с незапамятных времен — за коротким шагом одной ноги следовал длинный шаг другой. Приблизившись к возвышению, сопровождающие застыли в позах почтения и трепета.

Первый, Рамус Имф, решительно поднялся на подиум. Повернувшись к притихшей аудитории, он молчал примерно минуту, неподвижно глядя вдаль — впечатляющая фигура, высокая, непреклонная, величественно красивая. Безукоризненный наряд его соответствовал скорее моде, нежели традиции. Темно-желтые панталоны без единой морщинки погружались в черные сапоги, отороченные серебряной филигранью. На отвороте сливово-красного камзола красовалась чугунная фигурка дохобейского сленджа Имфов — других кульбрасов он не носил. Фалды туго обтягивающего плечи, но широко открытого на груди черного сюртука свободно развевались. Высокий черный дафф [15]подчеркивал благородство и без того величавой персоны. Черные кудри, выбивавшиеся из-под полей даффа, обрамляли обширный лоб, ноздри горбатого носа гордо раздувались, широко расставленные черные глаза блестели, как стеклянные, уголки полных чувственных губ опустились.

Рамус стоял не далее, чем в пятнадцати метрах от Джубала, изучавшего внешность кандидата с величайшим вниманием: невероятное стечение обстоятельств!

В зале никто не бормотал и не шаркал ногами, никто даже на кашлял. Джубал, сидевший на краю подушки, напряженно наклонился вперед. Миэльтруда и Сьюна тоже застыли, завороженно глядя на Рамуса, но лица их отражали разные эмоции. Служители народа неподвижно сидели за столешницами, как каменные статуи — глаза их смотрели в пространство, их чувства невозможно было угадать.

Рамус Имф повернулся лицом к Совету. Два поручителя, сопровождавшие кандидата, выпрямились и произнесли в унисон: «Мы из клана Имфов, высшей касты. Перед вами Рамус Имф, наш

первоизбранник, лучший из лучших. Мы ходатайствуем о его призвании на службу народу».

«Ходатайство учтено, — отозвался Нэй Д'Эвер, отныне старший из служителей. — Рамус Имф, нас известили о вашем присутствии».

Поручители провозгласили, снова в унисон: «Кандидат изложит свои принципы. Внемлите и судите!» Одновременно развернувшись на каблуках, они промаршировали к левому и правому углам подиума.

Нэй Д’Эвер, стройный пожилой человек с ухоженной серебристой шевелюрой, серебристо-серыми глазами и тонкими, иронически кривящимися губами, произнес: «Мы благодарны клану Имфов за жертвы, принесенные во имя общего блага — сперва трагически погиб один из нас, Рохад, теперь родовитый Рамус спешит восполнить потерю. Да будет известно, что стать членом Совета пятерых непросто! Рассмотрение кандидатуры — не пустая формальность. Судьба Тэйри в наших руках, мы обязаны принимать правильные решения. Поэтому я предлагаю кандидату изложить свои взгляды так, чтобы мы могли подвергнуть их всесторонней оценке».

«Глубокоуважаемые служители! — заговорил Рамус Имф. — С нетерпением жду возможности приложить все мои способности к решению проблем, стоящих перед страной. Игнорировать эти проблемы больше невозможно — они требуют безотлагательного внимания. Я готов полностью посвятить себя их устранению! Благополучию Тэйри угрожает катастрофа!»

Младший служитель, Амбиш де Кворс — крупный мужчина с тяжелой челюстью и выдающимся животом — не замедлил прервать его: «Мы служим народу. Кроме того, мы представляем интересы благородных семей Визрода, то есть имеем дело с реальностью, а не с педантичными абстракциями. Мы давно знаем друг друга, каждому из нас хорошо известно, чем занимались в прошлом другие, чью сторону они занимали, когда возникали конфликты, и чего им удалось добиться. Некоторые предлагают дерзкие, беспрецедентные методы изменения существующих условий — я бы назвал их даже опрометчивыми и безответственными. Каково ваше мнение по этому вопросу?»

Миэльтруда вздохнула и пренебрежительно повела рукой, будто отмахнувшись от назойливой мухи: «Амбиш, несносный тиран! Вечно прет напролом, как валун, сползающий по леднику!»

Сьюна с горячностью отозвалась: «Линаика рассказывала о его привычках — представить себе невозможно! Каждый день придерживается одного и того же расписания с точностью до секунды. И навязывает свой невыносимый режим Линаике — чтобы во всем, видите ли, был порядок!»