Жозеф Рони-старший - Навигаторы Вселенной

— Эра! Эра! — шептал он. — Эра, свежесть мира! Эра, последняя мечта людей!..

Затем его душа напряглась. Диким и горьким лобзанием он поцеловал волосы своей подруги и снова принялся за работу.

Постепенно он нашел их всех. Минерал проявил себя в отношении детей менее жестоко, чем к молодой женщине. Он пощадил их от медленной смерти и от невыносимого измельчания сил. Камни передавили им головы, размозжили сердца, размололи туловища…

Тогда Тарг упал на землю и залился бесконечными слезами. И обуявшая его скорбь была необъятна, как мир. Он горько раскаивался, что боролся с неумолимым роком, слова умиравшей в Красных Землях женщины звенели ему сквозь его скорбь, как похоронный звон Вселенной…

Чья-то рука коснулась его плеча. Он вскочил. Пошатываясь, к нему наклонилась Арва. Она была так подавлена, что не могла рыдать. Но все возможное для слабых созданий отчаяние отражалось в ее очах. Глухим голосом она прошептала:

— Надо умирать! Надо умирать!

Глаза их встретились. Всю свою жизнь, во всем реализме и во всех мечтах они глубоко любили друг друга. Им была страстно близка общая их надежда, и в бесконечном горе их страдания были тоже общие.

— Надо умирать! — повторил он, как эхо.

Затем они обнялись, и в последний раз два человеческих сердца бились одно возле другого.

И тогда она молча поднесла к своим губам склянку с фидием, с которым никогда не расставалась. Так как доза была огромна, а слабость Арвы большая, то эвтаназия длилась лишь несколько минут.

— Смерть! Смерть! — шептала умирающая. — О, как могли мы ее бояться!

Ее глаза затуманились; блаженное спокойствие разгладило губы, и мысль уже совершенно улетучилась, когда последнее дыхание вырвалось из ее груди.

И теперь на всей земле оставался лишь один человек.

Сидя на глыбе порфира, он погрузился в свою печаль, в свои думы. Еще раз он совершил великое путешествие во тьму минувшего, которое так пламенно разжигало его душу. И сначала ему грезилось первобытное, еще теплое море, где клокотала бессознательная и бесчувственная жизнь. Затем явились слепые и глухие существа, одаренные необычайными силами и беспредельной плодовитостью. Народилось зрение. Божественный свет создал свои миниатюрные храмы. Познали свое бытие рожденные солнцем существа. И показалась твердая земля. Водное население рассеялось по ней; бесформенное, неопределенное, беззвучное. За три тысячи столетий они выработали себе изящные формы. Насекомые, лягушкообразные и пресмыкающиеся наполнили леса гигантских папоротников. И когда деревья распростерли свои великолепные стволы, то появились и необъятные пресмыкающиеся. Динозавры были ростом с кедр, птеродактили носились над огромными болотами… В эти времена народились и первые млекопитающиеся, хилые, неповоротливые и глупые. Они бродили, такие жалкие и маленькие, что их надо было сто тысяч, чтобы составить одного игуанодона. В течение многих тысячелетий их существование остается незаметным и почти сомнительным. Тем не менее они множатся. Приходит время, когда наступает их очередь, и тогда их порода разрастается по всему простору степей и по всем зарослям лесов. И теперь они занимают место колоссов. Динотерии, античный слон, носорог, бронированный, как старый дуб, гиппопотам с ненасытным желудком, зубры, гигантский лев, и массивные, как несколько диплодокусов, кит и кашалот, пасть которого — целая пещера, все они дышали дикой силой.

Затем планета дала укрепиться человеку; его царство было самым жестоким, самым могучим — и последним. Человек был чудовищным истребителем жизни. Погибли леса и их бесчисленные обитатели, все зверье было истреблено или порабощено. И было даже такое время, когда казались порабощенными самые неуловимые силы и безвестные металлы. Победитель овладел даже тою таинственной силой, которая сочетает атомы.

— Это самое бешенство уже явилось предвестником смерти Земли… Смерть Земли для нашего царства! — тихо прошептал Тарг.

Дрожь охватила его в скорби. Он думал о том, что все то, что еще живо в нем, без перерывов дошло до него с самого начала. Нечто такое, что жило в первобытном океане, в плодотворящей грязи, в болотах и лесах, на просторе равнин и в бесчисленных селениях человечества, что-то такое никогда не прерывалось вплоть до него… И вот! Он был единственным человеком, который еще трепетал на вновь ставшем необъятном лице Земли!..

Наступила ночь. Небо раскрыло свои чарующие огни, которые знавали триллионы людей. И теперь осталось только два глаза, чтобы на них смотреть… Тарг отличил созвездия, которые он предпочитал прочим. Затем он увидел, как взошло светило-развалина, светило-труп, серебристая и легендарная Луна, к которой он простер свои скорбные руки…