Александр Уваров - Лети, мой ангел, лети… [СИ]

А потом переломать мне ноги и выкинуть с борта в лес, на съедение местным многоножкам.

Нельзя же олухов недооценивать!

План был не такой уж фантастический, как кажется.

Профессор явно обладал очень сильным влиянием на своих спутников и подчинённых (да, они же его подчинённые, не стоило об этом забывать!)

Все четыре месяца они неустанно оказывали ему знаки почтения и внимания, называли «господин» и никогда не забывали вставать, едва он входил в комнату трапез.

Даже кланялись иногда… И Луц, что передо мной извивался, никогда не делал этого в ущерб своему основному поклонению — Великому Эбигану.

То есть не стоило, пожалуй, рассчитывать на то, что троица, осознав ситуацию, тут же перессорится, передерётся за место в спасительном гибернаторе и начнёт горлогрызение, на радость и спасение мне.

Нет, пожалуй, Эбиган сумеет их окончательно подмять и натравить на меня. А потом легко уговорит пожертвовать своими жизнями во спасение жизни Великого Реформатора.

Даже Луца уговорит, хоть и сложно это будет сделать.

Он же сам их подбирал, этих помощников. Со смыслом подобрал: мозговитые, но абсолютно несамостоятельные.

Вне его власти — просто никчёмные.

Можно было бы, конечно, просто в гибернаторе залечь и дверь заблокировать. Но эти гады, пожалуй, в отместку могли бы и диверсию какую учинить.

Для диверсии ума много не надо. И познания в техничке ни к чему.

Можно просто разгерметизировать корабль и уйти. А уж местная флора и фауна сами всё довершат.

А без реактора на автономных зарядах камеры гибернации я больше десяти лет не протяну.

Для Космоса это — миг. Никакая экспедиция не успеет.

А потому выход мне был один: как можно быстрее, не теряя времени, выманить троицу за пределы корабля. Но аккуратно, без шума, склоки и насилия! Самому вернуться. И быстро выставить вокруг транспорта силовое поле, послав троице прощальный привет.

В конце концов, это всего лишь потеря груза.

Не возражаете, господин прокурор?

Хорошо, я не буду приставать с вопросами. По крайней мере, постараюсь.

Продолжаю…

Помог мне случай.

Робот на борту был для разных хозяйственных дел, прозвищем Косорыл. То есть раньше он по индексу проходил, по номеру… Нет, не помню уже. То есть, имени по малолетству не имел.

А за полцикла до полёта угодил он под погрузчик, который его слегка и помял. Так, местами — верхнюю часть корпуса.

Друга, хоть он и электромеханический, в беде бросать нельзя, вот я его в мастерскую и отнёс. Но беда — с семисами проблема была в то время. Полную оплату не потянул, пришлось на внешности сэкономить.

А роботу чего красавцем быть? Кто его рожу видит, кроме меня? Я, между прочим, гостей на транспортнике не ждал, а если бы и ждал — всё равно рожу ему реставрировать не стал бы. И гости потерпят!

В общем, физиономию ему заменяла помятая пластиковая накладка на стальной башке, на коей складским маркером неровными и, признаться, суматошно-рваными штрихами нарисовал я ухмыляющуюся рожу, вышедшую, в довершение сей печальной картины, ещё и какой-то кривоглазой.

Меня любил, как программой предписано, к гражданам метрополии относился с должным почтением, всех же прочих за людей не считал.

Работал по хозяйству, изредка привлекался к мелким и незначительным ремонтным работам.

Иногда искрил.

В общем, послал я эту жертву водительской невнимательности и моего безденежья в поход за рыбой.

Да, забыл сказать! На краю поляны, где мы коротали изрядный кусок вечности, был склон, краем упиравшийся (как верно показали сканеры) в песчаный берег какой-то речушки.

Ну так, что-то среднее между большим ручьём и маленькой рекой. И вот вздулась эта речушка после той самой грозы и вскорости после этого стали из забурлившей воды рыбы прыгать.

Не знаю, точно ли это рыбы были. Какие-то существа с плавниками. Пузатые, с серебристо-фиолетовой чешуёй.

Я решил, что кухонному комбайну не мешало бы и местные продукты освоить, а то что все на бортовом да постном сидим? Припасы к концу подходят, и вообще — свежатинки захотелось.

С гостями и советоваться не стал. Какой уважающий себя перевозчик будет с собственным грузом советоваться?

Просто путём нехитрых рассуждений пришёл к выводу, что коли воздух тут от нашего не слишком отличается, так и живность не должна отличаться тако же.

Потому Косорыла и отправил…

Тот в стальной клубок свернулся, выкатился из корабля, пролетел волчком по поляне — и к реке.