Александр Уваров - Лети, мой ангел, лети… [СИ]

Сначала честно лапами грёб из воды и добычу в корзину складывал.

А потом пришли местные…

Да, дикари какие-то! Волосатые, низкорослые, сгорбившиеся какие-то. Тоже, видать, на рыбное место притопали.

Я уж подумал: увидят работника моего — и дёру дадут. Ан нет, не дали.

Орать чего-то начали, пальцами показывать.

Чего говорите, господин прокурор? Антропоморфные? Это как это?

Да, чем-то на людей похожи. Низенькие только. И бугры мышц выпирают со всех сторон. И ещё… Будто чем-то белым присыпаны. Порошком каким-то. Это у них украшение такое из пересушенной глины, но это уже я потом узнал.

И рожи у них такие, что робот мой по сравнению с ними — звезда ночного шоу.

Так вот, давай орать! А потом сдуру пару раз палками какими-то заострёнными киданули.

Чего ради?

А у Косорыла программа защиты встроена. В метрополии и в грузовых портах она, конечно, отключена, но тут-то, в диком месте, по умолчанию активизируется.

Он и пошёл их гонять!

Кому-то по шее съездил, кого-то просто в сторону отшвырнул, кому-то и по спине пребольно попало!

Умора была! Я ещё на большой объёмный монитор картинку вывел — так Луц с Кравеном чуть по полу не катались от смеха.

А Эбиган — тот нет. Серьёзно так смотрел, вдумчиво. Губы пожёвывал.

А тут и я промеж смеха стал думу думать.

Местные! Вот кто мне поможет всю эту троицу из транспортника выманить.

Профессор — человекоориентированная сволочь. Это сразу было понятно. Человеки для него — сопротивляющийся обработке материал, самим сопротивлением своим бросающий вызов творческой его воле.

Такой господин птичек и зверюшек изучать не будет. Неразумные твари ему ни к чему. И слишком разумные — тоже ни к чему.

А вот такие вот, полуразумные, в самый раз. И чем ярче выражена эта полуразумность и твёрже сопротивление цивилизаторским усилиям, тем азартней профессор будет давить лапами и мять глиняных человечков, выделывая их на свой манер.

И понял я, что пришла Удача. Большая такая, нежданная удача. Ведь без этих нечаянно нагрянувших гуманоидов мне Эбигана, пожалуй, трудновато было бы выжить.

Не за цветочками же его посылать? Плевать он хотел на цветочки!

Людишки — вот его сокровище!

Только я думу додумал, так уже и Косорыл вернулся. Кривая ухмылка была теперь ему в самый раз.

Разогнал он местных с минимальными потерями, почти без повреждений. Ну так, пара царапин. Кажется, дикари эти где-то в травке пару камушков нашли да приложили рыболова нашего напоследок.

А он их приложил так, что бежали те в спасительный лес, хромая, кособочась и стеная непрестанно на гортанно-квакающем своём языке.

А ещё хозяйственным Косорыл, помимо счастливо сохранённой рыбы, принёс изделия местных мастеров: палку с неровно заточенным (явно об камень) концов, сук с обломанными ветвями (изображавший у местных воинов боевую дубинку) и осколок кости, на треть длины обмотанный подсушенной древесной корой (это, должно быть, боевой нож).

Косорыл собрал трофеи очень удачно. Мне-то на всю эту инопланетную этнографию наплевать, а вот профессор заинтересовался.

Давай сразу рассматривать, да восхищаться, да что-то под нос себе приговаривать.

Я его в течение дня осторожно подначивал. Так, чтобы выглядело это естественно и не нарочито. Явного интереса не выказывал, но так… при случае…

Дескать, любопытно бы поближе познакомиться. Не так, чтобы близко. Но кое-какой материал можно было бы и собрать. В нашем-то мире о такой чистоте первобытной даже в легендах не вспоминают. А тут… И вообще… Одной только силой цивилизованного интеллекта можно было бы всю эту банду волосатиков в шеренгу выстроить и повести к свету цивилизации. И, прошу заметить, при полной свободе рук и творческих усилий.

Ведь на это планетке никакие правительственные комиссии нас не контролируют. И сыщиков из Управления порядка и благочиния тут нет. Не родились пока!

Так что…

У профессора, конечно, свои мысли в голове роились. А чтобы роение это усилить, я даже разрешил Эбигану в бортовую лабораторию залезть. Ну, ту самую, что на транспортниках используется для изучения образцов сомнительных по качеству товаров.

Он таи засел до вечера.

А вечером задал я пир.

Кухонный процессор признал рыбу вполне съедобной и наготовил из неё множество самых разных наивкуснейших блюд.

И после затянувшегося космического поста набросились мы на эти яства как стая оголодавших шерстихвостов, сбежавших из бродячего зверинца.