Владимир Забудский - Взгляд на звёзды

— Может быть, следует созвать наблюдательный совет? — предложил вице-президент холдинга по вопросам развития.

Он был единственным в правлении приверженцем волевых решений, и не любил беспрекословно соглашаться с искусственным интеллектом.

— Это взвинтит наши акции до небес, — оправдал своё предложение он.

— И думать забудьте! — встрял вице-президент по вопросам безопасности. — Прежде всего необходимо озаботиться тем, чтобы сохранить это втайне. Никто, кроме нас восьмерых, не должен об этом знать, пока мы не определимся с дальнейшими действиями. Риски слишком высоки.

— Согласен, — решил президент корпорации. — К завтрашнему дню у меня должно быть максимальное количество данных и самая широкая аналитика.

— Если нам нужна аналитика — нам нужны мозги, — заметила вице-президент «Orion Air & Space», курирующая научно-исследовательские проекты (R&D). — Мощные мозги.

— Хорошо. Сформируйте аналитическую группу из ведущих специалистов, — дал добро президент.

— Их нужно полностью изолировать. Никаких контактов с коллегами за пределами группы. Общение с близкими — только под нашим контролем, — строго предупредил вице-президент по вопросам безопасности.

— Позаботьтесь об этом, — поручил ему президент. — И убедитесь, что в службе безопасности также задействовано лишь минимальное количество персонала.

— Это буду только самые надёжные люди, босс. И они будут знать лишь то, что им необходимо.

— Необходимо также подключить юристов и GR-ов, — вставила и свою мысль вице-президент холдинга по финансам и юридическим вопросам. — Этот вопрос может оказаться непростым с правовой точки зрения.

— Только чёртовых лоббистов ещё не хватало! Они слишком много болтают! Ограничьтесь директором юрдепартамента. И никаких внешних консультантов! — настойчиво потребовал вице-президент по безопасности.

— Хорошо. Уведомьте юрдеп, — согласился президент.

Они обменялись ещё несколькими столь же серьёзными и деловыми мыслями, словно предметом обсуждения было что-то важное, но всё же не выходящее за рамки повседневной деятельности. Каждый из них был достаточно опытен, чтобы не поддаваться чрезмерному волнению даже в такой ситуации (или, во всяком случае, считал себя таковым). На самом деле ИИ, администрирующий сеанс связи, фиксировал сильные эмоциональные флюктуации со стороны каждого из них. Людям, даже подготовленным и модифицированным, свойственны эмоции.

Что ж, по крайней мере, они пока ещё четко выполняли свои обязанности, абстрагируясь от размышлений о значении того, что перед ними предстало.

А речь шла даже не о триллионах криптокредитов. Речь шла о чём-то несоизмеримо большем.

Жилые пригороды Перта. Австралия.

10 июня 2120 года. 06:00 по местному времени (20:00 9 июня по Гринвичу).

Доминик Купер практически не спал этой ночью, как и большей частью ночей в последние годы. Он спал всё меньше и меньше с тех пор, как отправился на пенсию.

Произошло это семь лет назад. А если причислять к пенсии период, когда он читал лекции в Массачусетском технологическом институте (сам Купер считал преподавательство скорее развлечением, чем работой) — и того раньше. Вот уже 26 лет, как он лишился дела всей своей жизни, которому он посвятил всего себя с дня, когда окончил институт в 2058-ом.

«Неужели я уже настолько стар?!» — поразился он, удивлённый этой мыслью. Жизнь пронеслась как один миг. Ему стукнуло 86.

В 20-ых годах XXII века средняя ожидаемая продолжительность жизни человека на Земле составляла 89,5 лет. В наиболее благоприятных социумах она достигала 113,2 лет — срока, близкого к природным пределам человеческого организма. С использованием же всех достижений передовой науки, максимально достижимая продолжительность жизни была ограничена возможностями человеческого мозга. Она составляла порядка двухсот лет.

Куперу двухсотлетие точно не светило. Да и о столетнем рубеже он мог задумываться с очень большой осторожностью. Даже если он окажется везунчиком и достигнет этой отметки вопреки хроническим стрессам, недосыпам и пренебрежению к своему здоровью, которыми он испытывал свой организм на прочность большую часть жизни — так или иначе, годы его активной жизни сочтены.

Доминик чувствовал, несмотря на нейроимпланты и когнитивные стимуляторы, как острота его ума притупляется с каждым годом, не говоря уже о здоровье. Но он так и не ощутил себя стариком. Ведь со старостью, если верить стереотипам, должна была прийти мудрость. А с ней — смирение и покой. Но метущийся ум Купера никогда не знал покоя. И он был уверен, что уже и не узнает до самого конца.