Оливер Леоненко - Оскорбление

Ком по ту сторону отсека мало чем напоминал человека. Собственно, он вообще слабо походил на живое существо. Не знай Ш-Телл, на что — на кого! — смотрит, она бы решила, что имеет дело с дальним родственником эмбриона-Оскорбителя.

Такая же багрово-красная, бесформенная вздутая плоть, в которой смутно угадывались очертания головы и конечностей. Голову определить легко — по пучку мокрых черных волос с этой стороны.

И тем страннее было видеть на этом подобии лица человеческие глаза.

Рот отсутствовал. Голос раздавался откуда-то из переплетения темных прожилок, которое окружало копию.

— Ты… Ты…

Как обычно, Ш-Телл требовалось собрать волю в кулак, чтобы ответить.

— Я, — она с трудом подбирала русские слова. — Снова вижу тебя. Странно… но я все же рада, — и в который раз она не смогла удержаться от вопроса, который не хотела задавать. — Что ты помнишь?

— Если… я помогу? — пробормотала копия.

Ш-Телл прикусила губу.

— Если ты поможешь. Многого для этого не потребуется. Просто… тебе придется опять умереть. Но не очень много раз.

Похоже, копия не расслышала сказанного ей.

— Это… безумие какое-то… — пробормотала она. — Я… где я? Что со мной? Что ты такое? Где мы?

Ли-ча тяжело вздохнула. Пол уходил у нее из-под ног, и не только из-за неощутимого притяжения.

— Смотри.

Научиться управлять стенками купола оказалось проще, чем кормящей машиной. Сейчас ли-ча одним движением могла сделать оболочку прозрачной и наоборот. И старалась убедить себя, что невзначай брошенный эмбрионом совет остерегаться, и не раскрыть случайно купол пустоте и ядовитому излучению — просто еще один образчик жестокого юмора чудища.

Яркий свет залил купол. На сей раз небо изменилось.

До горизонта — подать рукой. Металлические холмы в наплывах окалины освещает зависший над ними огромный синий диск, голубая заря рассекает пол-неба, будто огненное кольцо. Пламенное крыло сжалось, укоротилось — теперь уже не синее опахало на пол-небосвода, а острый, яркий язык огня. По другую сторону небосвода огонь становится призрачно-бледным, клубится полупрозрачными синеватыми завитками, металлический обруч тоже обрывается у самого горизонта. Звезды неразличимы. Черная и огненная дуга образуют между собой идеальный крест, и огромное голубое солнце — почти в перекрестье огромных полукружий. Будто исполинская клешня из огня и металла, готовая вот-вот сомкнуться на куполе.

Ш-Телл не оборачивалась. Лишь прикрыла глаза, чтобы не ослепнуть от яркого синего свечения. Огненные волны окутывали ее при каждом движении.

— Свету твоего солнца понадобится больше двухсот земных лет, чтобы достичь этого места, — сообщила она кольцам в небе. — А мой мир — еще в десять раз дальше.

— Как… — голос сзади сорвался. — КТО ТЫ?

Слово "друг" застряло у Ш-Телл в горле.

— Послушай, — несколько минут спустя заговорила она. Заставила себя обернуться — посмотреть в бесформенное лицо, на котором прорезалась алая щель рта.

— Послушай, — повторила ли-ча. — Мы можем спасти Землю. И Кольцо Речи. Если… — она старательно подбирала русские слова. — Оскорбители обещали мне это. От нас мало что зависит, если честно… Но мы с тобой должны попробовать.

Ответа ей пришлось ждать долго.

— Спасти? — отозвался, наконец, безжизненный голос копии. — От… этих тварей?

Ш-Телл покачала головой.

— Это очень, очень долгая история. И тебе придется ее выслушать.

А мне — рассказать.

Из набухающего костьми и мышцами бурдюка плоти на ли-ча смотрели совершенно безумные глаза копии.

Ш-Телл надеялась, что в этот раз ей не придется смотреть, как тихое сумасшествие пожирает рассудок копии. А купол — тело.

— Все началось давно. Очень давно. Миллиарды лет назад. Когда наша Галактика поглощала ближайшие звездные скопления. Когда ни на одной из ее планет не было и следа жизни. Но большая галактика поглотила малую, две волны газа столкнулись, словно воды реки и моря. И это столкновение насытило пространство веществами, нужными для жизни. Сделало то, что позднее сделали для Галактики вспышки излучения и гибнущие звезды. Только на миллиарды лет раньше.

В мертвой Галактике возник крохотный оазис жизни. Тонкий пояс из обитаемых планет. На некоторых из них зародился разум. Даже Оскорбители не знают о нем много. Для них это такая же эпоха легенд, что для нас — времена войны с ними. Может, они походили на нас с тобой. А может — были чужеродными тварями почище Оскорбителей.